Путь на Грумант. Чужие паруса - [34]

— Не могу, — отвечал Федор на все уговоры.

Свежее нерпичье мясо съели, как лакомство; вытопленный жир пошел в запас. Нерпичий жир, как и тюлений, трудно замерзает и сохраняет текучесть даже при низких температурах. Промышленники хранили его обычным у народов севера способом — в мешках из цельных шкур тюленя или нерпы. Каждый такой мешок вмещал жир трех животных.

Спустя две недели, когда Шарапов совсем оправился от солнечной слепоты, зимовщики решили добыть оленьей крови, считавшейся среди зверобоев особенно целительной.

Услышав разговор об оленях, Федор свесил с нар опухшие ноги.

— Думаю я, — сказал он, — хорошо оленей в песцовом совике промышлять. Совсем на снегу охотник не виден. Только погоду надо выбрать не солнечную, а пасмурную, чтобы тени на снегу было меньше, а еще лучше, чтобы снежок шел.

Сшив совики из накопившихся за зиму шкурок песца и выждав благоприятную погоду, Ваня и Шарапов снова стали на лыжи. В этот день все вокруг было затянуто морозным туманом. Серебристыми иголочками туман оседал на одежде, на ресницах, на бороде Степана.

Охотники шли медленно, высматривая оленей. Иногда Ваня взбирался на уступы скал и осматривал низины.

— Олени, Ваня, безрогие сейчас, — рассказывал Степан. — К зиме самцы рога обязательно сшибут и всю зиму комолыми ходят. К весне вместо рогов шишки мягкие сначала вырастут, а уж из шишек — рога. Немалое время пройдет, пока затвердеют рога–то. По рогам года оленьи узнают. Сколько концов на одном роге отрастет, столько оленю лет… Теперь примечай, Ванюха, тут оленям быть: снегу совсем мало.

Олени обычно держатся на неглубоком снегу. На ровных без сугробов местах им легче добывать из–под снега сочный и сытный лишайник — ягель. За зиму морда оленя обрастает густой шерстью. В поисках пищи животным приходится иногда прогрызать в снегу длинные канавы, и шерсть предохраняет их от холода.

Наконец охотники встретили небольшое стадо. Олени сбились в кучу, и от них клубами шел пар. В белых совиках Ваня и Шарапов подкрались незамеченными и, пустив две стрелы, убили двух больших животных.

Вернувшись с этой «весенней» прогулки, поморы долго отогревали ноги. Степан, ворча, возился у печки, очищая бороду от ледяных сосулек.

Федор от оленьей крови отказался, отказывался он и от сырого мяса. Остальные уничтожали оленину с завидным аппетитом. Особенным успехом пользовалась строганина — замороженное мясо, мелко наструганное ножом.

На следующий день Шарапов с Ваней отправились на поиски салаты для Федора.

С ними увязался и медвежонок. Смешно подбрасывая зад, он бежал впереди, часто останавливаясь, принюхиваясь к следам на снегу. Несколько раз подняв кверху мордочку, он пробовал нюхнуть что–то яркое, светлое, слепящее глаза и при этом чихал, мотал головой. Ведь с солнцем он по–настоящему знакомился впервые в жизни. Судя по его веселому настроению, оно ему понравилось. Он то и дело подбегал к лыжникам и порядком мешал им, путаясь под ногами.

Вероятно, чувствуя, как неприглядно он выглядит после зимы, проведенной в закопченной избе, мишка катался по снегу, стараясь отбелить свою шкуру, оставляя за собой грязные пятна.

Вот медвежонок остановился, уткнувшись носом в снег, он долго принюхивался к большим, совсем свежим следам, потом свернул в сторону. Охотники, увлекшись разговором, не заметили исчезновения медвежонка. А мишка уверенно бежал по следам, так знакомо и приятно пахнувшим Они привели его на припай. На льду следы пошли петлями и окончились площадкой, утоптанной большими лапами ошкуя. Как раз посредине ее, в небольшой лунке, темнела вода. Медвежонок, вытянув морду, вдыхал приятные запахи. Вот он остановился и замер, как почуявшая дичь охотничья собака.

Когда тюлень высовывает в такую отдушину морду, чтобы подышать воздухом, хозяин льдов — белый полярный медведь — хватает его мощной когтистой лапой и одним движением выволакивает на лед.

Полярный медведь проснулся и в маленьком мишке. Непреодолимая сила инстинкта заставила его забыть все и послала к тюленьей отдушине.

Обнаружив, наконец, отсутствие медвежонка, охотники решили вернуться. Вскоре мишкины следы высели их к морю.

Поморы сразу заметили забавную фигуру медвежонка настороже у продушины и решили подождать: посмотреть, что будет делать мишка дальше. Простояли они немало времени. Им уже надоело смотреть на маленького зверя, который терпеливо, не шелохнувшись, ждал.

Вдруг в темной лунке показалась круглая усатая голова. Она поднялась надо льдом и стала осматриваться. Мишка тут же цапнул голову лапой. Тюленья голова скрылась, а медвежонок, не удержавшись, плюхнулся в воду.

Охотников до слез насмешил позорный конец первой охоты их четвероногого спутника. Медвежонок от неожиданной ванны сразу опомнился и, выбравшись на лед, заковылял рысцой обратно, по своим следам. Мокрый, по–собачьи отряхиваясь на ходу, подбежал он к Ване, лег на спину и поднял кверху лапы, умильно поглядывая на мальчика.

Обласкав мишку, охотники снова тронулись в путь.

— А знаешь, Степан, — сказал задумчиво Ваня, — попробовать бы с мишкой выслеживать тюленей. Он нам, пожалуй, поможет находить отдушины под снегом.