Путь масок - [36]
Важность этих эксплицитных или имплицитных контрапунктов проистекает особенно отчетливым образом из случаев, рассмотренных в настоящей книге. Пластические характеристики масок dzonokwa оставались бы непостижимыми без сопоставления их с пластическими характеристиками масок swaihwé. Они происходят из популяций, отличающихся по языку и культуре, но тем не менее достаточно близких друг другу для того, чтобы одна из двух масок могла быть заимствована: пластические характеристики маски xwéxwé, принадлежащей квакиутль, объясняются как имитация маски swaihwé у сэлиш. Но ее семантическая нагрузка одновременно является функцией и от той, какую у них имеет маска dzonokwa и какую имеет swaihwé у сэлиш. Будучи параллельными или противоположными, эти семантические функции образуют между собой систему, подчиненную идеологии меди, при посредстве которой только и могут высвечиваться сходства, имеющиеся в пластике у масок swaihwé из одной группы и у обработанных медных пластинок из другой группы.
В свою очередь, эта идеология меди и выражаемые ею социальные и экономические функции требуют, для того чтобы быть понятыми, сочленения мифов народов побережья с мифами их соседей из внутренней территории — дене. Сопоставление, делающееся законным исходя лишь из географической близости, но которое получает дополнительное обоснование из того факта, что на северо-западе Америки основные запасы меди находятся на территории атапасков и что через тлинкитов почти вся туземная медь шла оттуда. Это не все; но дене, или северные атапаски, умевшие в прошлом плавить, отжигать и ковать природную медь, превосходили всех своих соседей в искусстве металлургии: возможно, поэтому следует видеть в них непосредственно последних наследников этой древней культуры меди, расцвет которой наступил в регионе Великих Озер в пятом тысячелетии и первым представителям которой из-за внезапно наступивших климатических изменений пришлось переселиться на север вслед за отступлением тайги и животных, составлявших привычную для них дичь.
При посредстве логических операций, которые проецируют представления на расстояние, преобразуют либо инвертируют их, история масштабом в тысячелетия, развернувшаяся на Крайнем Севере, могла перекрыться другой, более недавней и более короткой по продолжительности. О ней, дальше к югу, свидетельствуют миграции континентальных сэлиш на остров, а затем с острова на континент, а также столкновения и союзы тех же сэлиш с южными квакиутль — память о таком развитии сохраняют локальные традиции, даже если они преобразуют его в события мифа.
На протяжении около трех тысяч километров нагромождены идеологические структуры с соблюдением всех ограничителей, присущих их ментальной природе, и, в согласии с ними, эти структуры кодируют, как сегодня говорят, данные окружения и истории. Они включают эти сообщения с прежде существовавшими парадигмами, порождая из этого новое в виде мифологических верований, ритуальных практик и пластических творений. Эти верования, практики и творения остаются на таком огромном протяжении солидарными, когда подражают одни другим и, вероятно, в особенности когда стремятся опровергнуть друг друга. Ибо и в том и другом случае они уравновешиваются, помимо лингвистических, культурных и политических границ, прозрачность которых доказана всей нашей аргументацией, разве что их замкнутость, совершенно относительная, служит логическим ограничителем настолько же, как и историческое, и маркирует пункты, где осуществляются переворачивания.
Стремясь быть оригинальным, художник убаюкивается иллюзией, возможно плодотворной, но привилегия, которую он дарует себе, совершенно нереальна. Когда он полагает, что спонтанно выражает себя, создавая оригинальное творение, он отвечает другим творцам — прошлым либо настоящим, актуальным либо потенциальным. Знают об этом или нет, но по тропе творения никогда не продвигаются в одиночку.
Эта книга из числа тех, которые, будучи написанными талантливыми и разносторонне образованными людьми, вызывают широкий резонанс и интерес далеко за пределами того научного направления, в русле которого созданы. Произведение известного этнографа и философа Клода Леви-Строса изучают и анализируют не только коллеги по цеху, но и социологи, лингвисты, психологи, литературоведы. Его имя ставят в один ряд с такими выдающимися мыслителями, как Фрейд, Камю, Хомской, и относят к ряду «властителей дум современности».
Книга, которую Вы только что открыли, впервые вышла в свет во Франции почти тридцать лет назад, но до сих пор не утратила интереса для самых разных групп читателей. Тому, чье внимание она привлечет, надо иметь в виду, что перед ним не полное, а значительно сокращенное издание сочинения Клода Леви-Строса. Дело в том, что его автор не только этнограф-индеанист, но и теоретик, создатель так называемой французской школы структурализма.Редакции географической литературы издательства «Мысль», исходя из своего профиля и учитывая интерес традиционного круга их читателей, публикуют главным образом те главы книги «Печальные тропики», которые носят географический или этнографический характер.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Издание знакомит российского читателя с творчеством выдающегося представителя французского структурализма, этнографа и социолога Клода Леви-Строса (род. 1908). Исследуя особенности мышления, мифологии и ритуального поведения людей «первобытных» обществ с позиций структурной антропологии, Леви-Строс раскрывает закономерности познания и психики человека в различных социальных, прежде всего традиционных, системах, в культурной жизни народов. Среди публикуемых произведений такие широко известные книги, как "Тотемизм сегодня" и "Неприрученная мысль".[[Требуется сверка с оригиналом.
Кто такие интеллектуалы эпохи Просвещения? Какую роль они сыграли в создании концепции широко распространенной в современном мире, включая Россию, либеральной модели демократии? Какое участие принимали в политической борьбе партий тори и вигов? Почему в своих трудах они обличали коррупцию высокопоставленных чиновников и парламентариев, их некомпетентность и злоупотребление служебным положением, несовершенство избирательной системы? Какие реформы предлагали для оздоровления британского общества? Обо всем этом читатель узнает из серии очерков, посвященных жизни и творчеству литераторов XVIII века Д.
Мир воображаемого присутствует во всех обществах, во все эпохи, но временами, благодаря приписываемым ему свойствам, он приобретает особое звучание. Именно этот своеобразный, играющий неизмеримо важную роль мир воображаемого окружал мужчин и женщин средневекового Запада. Невидимая реальность была для них гораздо более достоверной и осязаемой, нежели та, которую они воспринимали с помощью органов чувств; они жили, погруженные в царство воображения, стремясь постичь внутренний смысл окружающего их мира, в котором, как утверждала Церковь, были зашифрованы адресованные им послания Господа, — разумеется, если только их значение не искажал Сатана. «Долгое» Средневековье, которое, по Жаку Ле Гоффу, соприкасается с нашим временем чуть ли не вплотную, предстанет перед нами многоликим и противоречивым миром чудесного.
Книга антрополога Ольги Дренды посвящена исследованию визуальной повседневности эпохи польской «перестройки». Взяв за основу концепцию хонтологии (hauntology, от haunt – призрак и ontology – онтология), Ольга коллекционирует приметы ушедшего времени, от уличной моды до дизайна кассет из видеопроката, попутно очищая воспоминания своих респондентов как от ностальгического приукрашивания, так и от наслоений более позднего опыта, искажающих первоначальные образы. В основу книги легли интервью, записанные со свидетелями развала ПНР, а также богатый фотоархив, частично воспроизведенный в настоящем издании.
Перед Вами – сборник статей, посвящённых Русскому национальному движению – научное исследование, проведённое учёным, писателем, публицистом, социологом и политологом Александром Никитичем СЕВАСТЬЯНОВЫМ, выдвинувшимся за последние пятнадцать лет на роль главного выразителя и пропагандиста Русской национальной идеи. Для широкого круга читателей. НАУЧНОЕ ИЗДАНИЕ Рекомендовано для факультативного изучения студентам всех гуманитарных вузов Российской Федерации и стран СНГ.
Эти заметки родились из размышлений над романом Леонида Леонова «Дорога на океан». Цель всего этого беглого обзора — продемонстрировать, что роман тридцатых годов приобретает глубину и становится интересным событием мысли, если рассматривать его в верной генеалогической перспективе. Роман Леонова «Дорога на Океан» в свете предпринятого исторического экскурса становится крайне интересной и оригинальной вехой в спорах о путях таксономизации человеческого присутствия средствами русского семиозиса. .
Д.и.н. Владимир Рафаилович Кабо — этнограф и историк первобытного общества, первобытной культуры и религии, специалист по истории и культуре аборигенов Австралии.