Путь - [2]
– Да брось ты. Ерунда. Ты еще совсем молодая.
Она легла на постель не раздеваясь. Наклонила лицо к зеркалу. Сказала с горечью сквозь одышку:
– Конец твоей матери, Сабир. Кто бы мог подумать, что это лицо Бусеймы Омран…
Это уж точно. Овал лица был когда-то округлым, как луна. Щеки – как румяные яблоки. Фигура дородная, мощная: захохочет – не колыхнется. А сиденье ходуном ходит.
– Проклятая болезнь…
Утерла рукавом пот с лица, хотя было прохладно. Сказала:
– Да и не болезнь… тюрьма. От нее все недуги пошли. Не создана твоя мать для такого. Наговорили мне: печень, давление, сердце, чтоб им пусто. Как считаешь, стану такой, как прежде?
– Еще лучше будешь. Отдых, лекарства…
– А деньги?
Возмутился было, но сдержался, смолчал. А она спросила:
– Что тебе-то останется? Ответил достаточно осторожно:
– Так, кое-что.
– Все-таки сообразила я, когда записала на тебя дом в Рас-Тине. А то отобрали бы и его, как мои денежки.
– Но я же продал его, когда деньги кончились. Я тебе говорил ведь. Она застонала, приложив ладонь к темени.
– Ох, головушка моя. Что ж ты не сберег его? А? У тебя денег-то было много. Ведь я тебе хорошую жизнь устроила. Хотела, чтоб жил, как приличные господа. Мечтала оставить тебе богатства не меряно не считано, и на тебе…
– Да. Вот так: все разом и ухнуло.
– Да уж. Подлая месть от подлого мужика. Пока в моих денежках купался – ничего. А потом из-за какой-то дешевки вспомнил вдруг – долг, закон, репутация. Сволочь… Утопил меня, чертов ублюдок. Я ему в рожу плюнула на суде…
Попросила жестом сигарету. Поднося спичку, он сказал:
– Слушай, не курила бы пока, а? Ты там что, тоже курила?
– Сигареты, гашиш, опиум. А как же? Но за тебя, ей-богу, беспокоилась все время.
Она с жадностью затянулась, несмотря на слабость, свободной рукой вытерла испарину на лбу.
– Что же с тобой будет, сынок?
– Откуда я знаю? Остается только жуликом или сводником стать.
– Да ты что?..
– А что? Приучила ты меня к красивой жизни. Боюсь, это мне теперь не на пользу.
– Нет, нет! Тюрьма – не для тебя.
– Ну а чем мне заняться? Пока тебя не было, меня эти прохвосты знаешь как обхаживали?
Только подлил масла в огонь.
– Терпение, сынок. Не злись. Злость-то меня и довела до тюрьмы. Как бы все прекрасно сложилось, поступись я перед этим ублюдком, который продал меня.
– А я вот на каждом шагу вижу людей, по которым тюрьма плачет.
– Да плюнь ты на них. Пусть болтают чего хотят. Главное, сам рукам воли не давай.
Он непроизвольно стиснул кулаки.
– Ну да! Если б не эти кулаки, они бы меня унижали как хотели на каждом шагу. А так – ни один не осмелился о моей мамочке плохо сказать, даже когда ты сидела.
Она сердито выдохнула дым.
– Да твоя мать в тысячу раз порядочней, чем ихние мамаши. Поверь моему слову. Они что, не знают? Если бы не их мамаши, моя торговля кончилась бы крахом.
Сабир не сдержал улыбки, хотя на душе было тошно. А она продолжала:
– Вот уж умеют людям мозги запудривать своей внешностью: такая-то особа, такой-то директор, мистер такой-то… автомобили, наряды, сигары, красивые слова, духи дорогие… Да я-то их насквозь вижу. Когда в своих спальнях они сбрасывают одежду, обнажается их скотское нутро. Я об этих сучках столько знаю, что всего не перескажешь. Их паскудные грязные отпрыски. Шпана. Знаешь, перед судом сколько их ко мне лезло? Все умоляли не упоминать никого из них. Обещали, что добьются для меня оправдания. Так что не им тебя стыдить матерью. Мама у тебя порядочней их мамаш, жен, дочек. Точно говорю тебе: если бы не они, моя торговля пошла бы крахом.
Он снова невольно улыбнулся. А она с легким стоном запричитала:
– О-ох-х… где вы, веселые деньки? Любила тебя твоя мама, обожала, сынок. Для тебя добыла это красивое жилье подальше от всех моих делишек. Посылала тебе средства, чтоб ходил ногами по деньгам. А уж в том, что худо в твоей жизни стало, нет моей вины. Зато, скажу тебе, нет мужчин хоть наполовину таких красивых да стройных, как ты. Только избегай злости. И пусть то, что стряслось со мной, послужит тебе уроком.
Сабир смотрел на страдающую мать с грустью.
– Все уладится, будет, как прежде, – пробормотал он.
– Ты это серьезно? Нет уж, со мной кончено. Нет возврата к прежней Бусейме. Не работать мне больше. Ни здоровье уж не позволит, ни полиция.
Он опустил взгляд и сказал:
– Совсем немного денег осталось от продажи дома.
– А что же делать? Ты должен жить так, как я тебе обещала.
– Что-то раньше я не видел тебя в таком унынии.
– Да, это впервые…
– В общем, я должен либо работать, либо убивать так получается.
Она погасила сигарету, прикрыла глаза то ли от утомления, то ли чтобы сосредоточиться.
– Должен же быть какой-то выход,– сказал Сабир.
– Конечно. Пока сидела за решеткой, все думала об этом.
Впервые в жизни он почувствовал, как поколебалась его вера в мать. А она продолжала:
– Долго думала, а после убедила себя: нельзя мне настаивать на том, чтоб сохранить тебя. Нельзя, покуда это не на пользу тебе.
Его черные глаза пристально вглядывались в нее с немым вопросом. А она тихо сказала тоном признанного поражения:
– Ничего ты не понимаешь. И правильно. Государство конфисковало и тебя, когда конфисковало мои деньги. Потеряла я на тебя права. Поняла это в тот день, когда прочитали приговор. Это значит… что ты должен меня покинуть,– сказала она, судорожно глотнув воздуха.
В сборник известного египетского прозаика, классика арабской литературы, лауреата Нобелевской премии 1988 года вошли впервые публикуемые на русском языке романы «Предания нашей улицы» и «»Путь», а также уже известный советскому читателю роман «»Вор и собаки», в которых писатель исследует этапы духовной истории человечества, пытаясь определить, что означал каждый из них для спасения людей от социальной несправедливости и политической тирании.
«Пансионат «Мирамар» был опубликован в 1967. Роман повествует об отношении различных слоев египетского общества к революции, к социальным преобразованиям, происходившим в стране в начале 60-х годов, обнажены противоречия общественно-политической жизни Египта того периода.Действие романа развертывается в когда-то очень богатом и фешенебельном, а ныне пришедшем в запустение и упадок пансионате со звучным испанским названием «Мирамар». Этот пансионат играет в романе роль современного Ноева ковчега, в котором находят прибежище герои произведения — люди разных судеб и убеждений, представляющие различные слои современного египетского общества.
В III тысячелетии до Рождества Христова в стране, названной греками Дар Нила и оставившей потомкам величественные памятники и сказочные сокровища, царил легендарный Хуфу. Человек, решивший жестоко изменить волю самого Амона-Ра, правитель, который подарил миру самое первое и монументальное из всех чудес света. История жизни этого загадочного владыки до сих пор будоражит умы людей, как волновала человечество на заре цивилизации, в те времена, когда любовь, высокие амбиции, войны и предательство являлись характерными чертами той вселенной, которую создали люди ради поклонения своим богам…Впервые издано на арабском языке в 1939 году под заглавием «Abath al-aqdar».
Пережив несчастную любовь, несправедливость и предательство на Родине, Ибн Фаттума отправляется в далекое странствие в поисках истины и счастья. Завораживающий сюжет увлекает читателя в удивительные края. Но найдет ли герой свою мечту — волшебную страну совершенства Габаль?Роман нобелевского лауреата — египетского писателя Нагиба Махфуза — уникальный рассказ наблюдательного путешественника, потрясающий опыт познания мира…
Роман известного египетского писателя композиционно представляет собой серию портретов современников автора — людей, принадлежащих к различным слоям египетского общества: журналистов, ученых, политиков, коммерсантов.Короткие и на первый взгляд почти не связанные друг с другом биографии, как большое зеркало, искусно склеенное из осколков, отражают духовную жизнь Египта на протяжении целой эпохи — с окончания первой мировой войны до наших дней.
В сборник известного египетского прозаика, классика арабской литературы, лауреата Нобелевской премии 1988 года вошли впервые публикуемые на русском языке романы «Предания нашей улицы» и «Путь», а также уже известный советскому читателю роман «Вор и собаки», в которых писатель исследует этапы духовной истории человечества, пытаясь определить, что означал каждый из них для спасения людей от социальной несправедливости и политической тирании.
УДК 821.161.1-1 ББК 84(2 Рос=Рус)6-44 М23 В оформлении обложки использована картина Давида Штейнберга Манович, Лера Первый и другие рассказы. — М., Русский Гулливер; Центр Современной Литературы, 2015. — 148 с. ISBN 978-5-91627-154-6 Проза Леры Манович как хороший утренний кофе. Она погружает в задумчивую бодрость и делает тебя соучастником тончайших переживаний героев, переданных немногими точными словами, я бы даже сказал — точными обиняками. Искусство нынче редкое, в котором чувствуются отголоски когда-то хорошо усвоенного Хэмингуэя, а то и Чехова.
Поздно вечером на безлюдной улице машина насмерть сбивает человека. Водитель скрывается под проливным дождем. Маргарита Сарторис узнает об этом из газет. Это напоминает ей об истории, которая произошла с ней в прошлом и которая круто изменила ее монотонную провинциальную жизнь.
Вплоть до окончания войны юная Лизхен, работавшая на почте, спасала односельчан от самих себя — уничтожала доносы. Кто-то жаловался на неуплату налогов, кто-то — на неблагожелательные высказывания в адрес властей. Дядя Пауль доносил полиции о том, что в соседнем доме вдова прячет умственно отсталого сына, хотя по законам рейха все идиоты должны подлежать уничтожению. Под мельницей образовалось целое кладбище конвертов. Для чего люди делали это? Никто не требовал такой животной покорности системе, особенно здесь, в глуши.
Роман представляет собой исповедь женщины из народа, прожившей нелегкую, полную драматизма жизнь. Петрия, героиня романа, находит в себе силы противостоять злу, она идет к людям с добром и душевной щедростью. Вот почему ее непритязательные рассказы звучат как легенды, сплетаются в прекрасный «венок».
Андрей Виноградов – признанный мастер тонкой психологической прозы. Известный журналист, создатель Фонда эффективной политики, политтехнолог, переводчик, он был председателем правления РИА «Новости», директором издательства журнала «Огонек», участвовал в становлении «Видео Интернешнл». Этот роман – череда рассказов, рождающихся будто матрешки, один из другого. Забавные, откровенно смешные, фантастические, печальные истории сплетаются в причудливый неповторимо-увлекательный узор. События эти близки каждому, потому что они – эхо нашей обыденной, но такой непредсказуемой фантастической жизни… Содержит нецензурную брань!
Эзра Фолкнер верит, что каждого ожидает своя трагедия. И жизнь, какой бы заурядной она ни была, с того момента станет уникальной. Его собственная трагедия грянула, когда парню исполнилось семнадцать. Он был популярен в школе, успешен во всем и прекрасно играл в теннис. Но, возвращаясь с вечеринки, Эзра попал в автомобильную аварию. И все изменилось: его бросила любимая девушка, исчезли друзья, закончилась спортивная карьера. Похоже, что теория не работает – будущее не сулит ничего экстраординарного. А может, нечто необычное уже случилось, когда в класс вошла новенькая? С первого взгляда на нее стало ясно, что эта девушка заставит Эзру посмотреть на жизнь иначе.
Ясунари Кавабата (1899–1972) — один из крупнейших японских писателей, получивший в 1968 г. Нобелевскую премию за «писательское мастерство, которое с большим чувством выражает суть японского образа мышления». В книгу включены повести «Танцовщица из Идзу», «Озеро», роман «Старая столица». Публикуются также еще неизвестная широкому читателю повесть «Спящие красавицы» и рассказы. Перевод Нобелевской речи писателя «Красотой Японии рожденный» печатается в новой, более совершенной редакции.
«Свет мира» — тетралогия классика исландской литературы Халлдоура Лакснесса (р. 1902), наиболее, по словам самого автора, значительное его произведение. Роман повествует о бедном скальде, который, вопреки скудной и жестокой жизни, воспевает красоту мира. Тонкая, изящная ирония, яркий колорит, берущий начало в знаменитых исландских сагах, блестящий острый ум давно превратили Лакснесса у него на родине в человека-легенду, а его книги нашли почитателей во многих странах.
Известный драматург и прозаик Джордж Бернард Шоу (1856-1950) был удостоен в 1925 году Нобелевской премии «за творчество, отмеченное идеализмом и гуманизмом, за искрометную сатиру, которая часто сочетается с исключительной поэтической красотой».Том «Избранных произведений» включает пьесы «Пигмалион» (1912), «Святая Иоанна» (1923), наиболее известные новеллы, а также лучший роман «Карьера одного борца» (1885).* * *Великими мировыми потрясениями была вызвана к жизни пьеса Шоу «Святая Иоанна», написанная в 1923 году.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.