Путь летчика - [41]
До Вологды оставалось семьдесят километров, а мы находились в воздухе уже восемь с половиной часов. Только потому, что я не раз пользовался высотным газом, уменьшая с его помощью расход горючего, еще оставался бензин. Хватит ли его?..
Впереди показывается город. Остаются последние минуты полета. Каждое мгновение может кончиться бензин.
Но мотор работает. Вот и Вологда. Как ни в чем ни бывало делаю круг над аэродромом и приземляюсь точно в ограничителе. Вслед за этим мотор умолкает. В его баках гулко звенит пустота.
Двадцать первого мая в шесть часов тридцать минут вечера колеса нашей машины коснулись московского аэродрома. Большой арктический перелет Москва – Земля Франца-Иосифа – Москва был завершен.
Перед стартом
На другой день после возвращения в Москву, в кабинете Шмидта, я делал доклад о результатах полета на Землю Франца-Иосифа. Меня слушали руководители Главсевморпути и будущие зимовщики на полюсе – И. Д. Папанин, Э. Т. Кренкель, Е. К. Федоров и П. П. Ширшов. Для организации авиабазы я предложил самую северную точку архипелага – остров Рудольфа.
Этот остров покрыт льдом, но купол его пологий, имеет во все стороны небольшой склон. Это даст возможность оторваться с аэродрома с любой нагрузкой.
– Какое время вы считаете наиболее подходящим для полета на Северный полюс?-спросил меня Марк Иванович Шевелев.
– Лучшие месяцы, по-моему, это апрель, май. В это время солнце стоит на полюсе высоко, но морозы еще держатся крепкие, и лыжи самолета будут легко скользить.
– А есть ли севернее острова Рудольфа льдины, годные для посадки тяжелых самолетов? – спросил Отто Юльевич.
– Я уверен, что мы сумеем найти удобную льдину для высадки экспедиции в районе полюса.
Отто Юльевич одобрительно кивнул головой и после непродолжительного молчания с подъемом произнес:
– Трудности, которые перед нами стоят, мы преодолеем, на то мы и большевики. База, - продолжал он, – должна быть организована на Рудольфе. Пора готовиться.
На острове Рудольфа.
Он тут же обратился к Папанину:
– Мы даем в ваше распоряжение ледокол «Русанов». Постройте на Рудольфе дома, отвезите туда зимовщиков и основное оборудование для экспедиции на полюс.
– Есть, - коротко, по-военному, ответил Папанин.
– Вам, Марк Иванович и Михаил Васильевич, - предупредил нас Шмидт, - придется сейчас заняться самолетами. Поезжайте на заводы и договаривайтесь обо всех деталях.
К самолетам будущей экспедиции мы предъявляли два основных требования: максимальную грузоподъемность и максимальную дальность полета без посадки.
Было решено, что самолеты «Г-2» являются наиболее подходящими. Кроме того, нам нужна была еще одна машина, более легкая, в качестве разведчика.
Шевелев предложил двухмоторный самолет «Г-1».
Мы согласились, считая его выбор вполне удачным.
– Имейте в виду, товарищи, - сказал в заключение Шмидт, - до старта на полюс осталось немного времени.
Какие это были дни! Невозможное становилось возможным под напором горячих энтузиастов.
Ледокольный пароход «Русанов» уверенно пробивался сквозь тяжелые льды к Земле Франца-Иосифа. Он вез оборудование для новой, самой северной авиабазы. Среди множества грузов на пароходе находилось немало ящиков с волнующей надписью: «Полюс».
Вся страна – коллективы заводов, лабораторий, институтов – с материнской заботливостью и осмотрительностью снаряжала нас в далекий путь.
Один завод работал над переоборудованием тяжелых самолетов, другой занялся изготовлением моторов с увеличенной мощностью, безотказно работающих при низкой температуре. Радиозаводы готовили специальную аппаратуру.
Институт общественного питания порадовал будущих зимовщиков вкусными и разнообразными высококалорийными концентратами.
Каждый день, каждый час подготовки убеждал нас в том, что дело, которое поручили нам партия и правительство, дорого всему советскому народу. Рабочие и служащие гордились тем, что участвуют в подготовке экспедиции Легко и радостно было работать, чувствуя, что тебя окружают миллионы друзей.
Для участия в экспедиции подобраны люди с большим опытом работы в Арктике. На моем флагманском самолете «СССР Н-170» в качестве второго пилота пойдет известный полярный летчик Михаил Сергеевич Бабушкин, штурманом назначен Иван Тимофеевич Спирин. Я знаю Спирина с 1921 года по совместной службе в дивизионе воздушных кораблей «Илья Муромец». Это он с Громовым в 1934 году летал по замкнутому кругу 75 часов без посадки, покрыв расстояние в 12411 километров.
Командиром второго корабля «СССР Н-171» полетит Василий Сергеевич Молоков. С каким уважением и теплотой произносят люди имя этого славного героя челюскинской эпопеи.
С Василием Сергеевичем я познакомился в 1934 году, во время спасения челюскинцев, но знал о нем значительно раньше. Помню, как я впервые встретил молодого, но уже с сединой в волосах человека на суровом снежном мысе Ванкарем.
– Это Ыыпенасхен – хороший охотник, - говорили о Молокове чукчи, отличая его среди других летчиков. И надобно сказать, что у чукчей меткий глаз. Сразу же выделили они из нашей среды наиболее почтенного и опытного пилота.
Молчаливый, невозмутимо спокойный, дисциплинированный, к тому же отзывчивый и сердечный, всегда старающийся оставаться в тени, чтобы не заслонить собой товарища, - таков этот человек.
