Путь к звёздам - [109]

— Прекрати, Рикки, — прервала она его, слегка отстранившись и ощутив, как в голове мигает тревожная лампочка, предупреждающая о заходе в опасную зону. — Мы вместе настолько часто и долго, как позволяет нам проект. Что изменилось бы, если бы я переехала к тебе? Я бываю у себя дома по пару ночей в неделю, и у тебя бывала бы не чаще. А ведь дело не только в физическом присутствии. Всё время, которое мы не спим — мы крутимся, словно белки в колесе, и думаем о тысяче вещей, о которых не можем не думать. Всё равно не будет никаких ленивых утренних пробуждений, разговоров ни о чём за чашечкой кофе и неспешных прогулок по паркам, как у типичных парочек. Это не для нас, сам знаешь.

— У моего ума нет проблем с тем, чтобы понять это, Саша. Но моё сердце хочет, чтобы ты была моей. И не хочет ни от кого это скрывать. Зачем мне нужны миллиарды криптокредитов, если я не могу сделать того, что может сделать любой работяга — одеть свою любимую в красивое белое платье, поклясться ей в любви и вписать ей в паспорт свою фамилию?

Он говорил сейчас не с той холодной расчётливостью, которая ему обычно присуща — будто сознательно позволил себе сорваться с цепи, и уже не способен был, или не желал, остановиться.

— Да перестань ты! — поспешно одёрнула она его, постаравшись, чтобы её голос звучал рассудительно и слегка насмешливо, не выдавая того сумбура, который вызвали в её душе эти слова. — Какой смысл рассуждать о том, что могло бы быть в какой-то параллельной Вселенной, будь мы другими людьми? Мы — те, кто мы есть, Рикардо. Ни ты, ни я, не откажемся от дела всей нашей жизни. Мы будем отдавать себя работе над проектом до тех пор, пока корабль не покинет эту планету. А когда это произойдёт — я покину её вместе с ним. Вот и всё!

Её «Вот и всё!» прозвучало жестче, чем она хотела — словно громкий стук двери, с которой её захлопывает один из собеседников, не желая даже выслушать возражений другого. Сама того не заметив, она отодвинулась от него в другую часть бассейнчика. Её поза теперь излучала напряжение стрелы на натянутой тетиве.

В миг, в который у неё вырвались эти слова, она о них пожалела. Но так и не могла придумать других, которые бы подошли лучше. «Прости, но тебе не надо было заставать меня врасплох и загонять в угол. Тебе вообще не следовало говорить всего этого» — воззвала она к нему взглядом, отчаянно надеясь, что он правильно прочтёт его.

Вопреки её опасениям — Рикардо не ощутил себя огорошенным такой реакцией. В его взгляде осталась всё та же мягкая, но решительная страсть, которой он дал волю, не считаясь с последствиями. И хоть он явно понял, что на неё бессмысленно и вредно давить, но он не готов был и отступить.

— Но ведь пока ещё — мы с тобой здесь. Вместе, — сказал он тихо.

— Да. Я рада этому, — ответила она, заставив себя расслабить мышцы и немного сократить дистанцию, установившуюся между ними. — И предлагаю тебе также радоваться этому, а не отравлять эти минуты деструктивными мыслями о том, чего всё равно не может быть. Или, может быть, ты хочешь устроить представление для папарацци? Они были бы в восторге. Так и вижу эти заголовки в прессе: «Самый завидный жених Бразилии связал свою судьбу со скандальной астронавткой».

— На кого на кого, а на них мне плевать. Меня и так уже называли в прессе и ангелом, и демоном. Ничего бы особо не изменилось. Но я очень хотел бы обращаться с тобой так, как ты того заслуживаешь, Саша. Ты — не из тех женщин, кого запускают к себе через «чёрный ход». Ты — та, кого встречают верхом на белом коне или лимузине, и подвозят к парадному крыльцу. И я хотел бы, чтобы ты чувствовала это, знала это…

— Тебе не нужно ничего мне доказывать, Рикардо. Я не жду от тебя никаких жестов. Так что пусть твой белый конь, если он у тебя правда есть, мирно пасётся дальше на твоём поле для гольфа. К чему всё это? Пустые напыщенные ритуалы, за которыми нет содержимого? Торжественные клятвы, которым заведомо не суждено быть исполненными? Ты сам сказал, у нас не так много времени. Так давай лучше потратим его на что-то действительно приятное.

Она придвинулась к нему ближе, решительно намереваясь поставить в этом объяснении точку единственным способом, который способен был сказать то, для чего ещё не придуманы слова. Но он — возможно, впервые за время их встреч — не ответил на этот её очевидный призыв.

Некоторое время мужчина молчал, размышляя о чём-то и, казалось, подыскивая новые аргументы, чтобы возразить ей. Она догадалась, куда его увели мысли, даже немного раньше, чем он успел высказать их вслух. Жаль, не успела его остановить.

— А ты не хотела бы оставить здесь после себя?..

— Ты серьёзно?! — угадав последнее слово, возмутилась она.

Её выдержки не хватило на то, чтобы остаться в джакузи. Уже в следующую секунду она была снаружи — вначале расхаживая по палубе не стесняясь своей наготы, а затем — рассерженным жестом схватив наконец полотенце.

— Об этом и речи быть не может! Родить ребёнка и оставить его, ещё младенцем, здесь?! Это было бы вершиной эгоизма, безответственности и жестокости — по отношению к ни в чём не повинному человеку, которого я бросила на произвол судьбы, и по отношению ко мне самой! Я — выросла без матери и без отца, Рикардо! Ты не можешь предлагать мне заставить ещё одного человека пережить то же самое!