Путь к социализму: пройденный и непройденный. От Октябрьской революции к тупику «перестройки» - [166]

Таким образом, остальные отрасли лишаются не только качественных, но теперь уже и массовых ресурсов. В результате крайне ослабевают источники роста и развития этих отраслей, и, что особенно важно, — отраслей инвестиционного комплекса. Отрасли инвестиционного комплекса все слабее и слабее справляются с задачей генерирования качественных ресурсов для народного хозяйства, и даже для военного производства. Соответственно еще более возрастает роль импорта в притоке таких ресурсов в народное хозяйство, что требует наращивания добычи экспортных ресурсов. Порочный круг замыкается[933].

Одновременно с этим на протяжении 60-х — 70-х годов происходит эволюция модели потребностей населения. Возрастает потребность в таких потребительских благах, как отдельное жилье, технически сложные предметы длительного пользования, бытовые услуги, высококачественные продукты питания, модная одежда и обувь. Однако советская хозяйственная модель с большим трудом справлялась лишь с первичным насыщением потребностей по этим направлениям (а современная сфера услуг так и не была создана), не справившись с задачей непрерывного обновления и роста качества потребительских благ. Темпы жилищного строительства с середины 60-х годов постоянно падали[934], потребительский рынок характеризовался высокой степенью дефицитности даже по сравнению со странами со схожей хозяйственной моделью (ГДР, Чехословакия). Такая ситуация находилась в прямой зависимости от концентрации качественных ресурсов на иных приоритетах.

Но даже независимо от недостаточного объема производства потребительских благ, советская плановая модель не имела сколько-нибудь действенных механизмов ориентации производства на конкретные запросы потребителей. Нередко производились товары низкого качества, не соответствующие реальным потребностям. В результате рост относительной цены рабочей силы, начавшийся в середине 60-х годов, не подкреплялся в полной мере материальным насыщением растущих денежных доходов населения, что еще более усиливало явления дефицита и вело к скрытой инфляции. Хотя динамика общего объема выпуска потребительских товаров в общем соответствовала росту фонда заработной платы, меняющаяся структура потребностей населения стала приходить во все больший конфликт со структурой выпуска. При сохраняющемся дефиците потребительских товаров с конца 70-х годов стали расти нереализованные запасы этих товаров в торговле.

Падение темпов экономического роста, суженное воспроизводство высокотехнологичных ресурсов, обеспечивающих развитие экономики, нарастающий дефицит на потребительском рынке были не единственными симптомами неблагополучия. Падение эффективности советской плановой модели вызвало к жизни процессы, нацеленные на компенсацию ее недостатков. Поскольку эти процессы развивались вне рамок легального хозяйственного механизма, они привели к росту сектора теневой экономики.

Предприятия, чья деятельность оценивалась по выполнению объемных показателей плана, были заинтересованы в возможно более низком уровне плановых заданий. Поскольку вышестоящие плановые органы не могли обладать всей полнотой информации о состоянии дел на производстве, то выработка планов превращалась в торг предприятий с вышестоящими ведомствами, в котором предприятия пытались добиться низких плановых заданий и получить дополнительные хозяйственные ресурсы (например, расширить штатное расписание, увеличить фонд заработной платы). Другим способом добиться благополучного выполнения планов стали приписки — искажение отчетности о произведенной продукции или выполненных работах, особенно в тех отраслях (например, в строительстве), где точное определение объема выполненных работ было затруднительно. Понятно, что и плановый торг, и приписки способствовали развитию коррупции аппарата управления.

Разбалансированность заданий по объему производства и планового снабжения предприятий материальными ресурсами породила феномен нелегального обмена ресурсами и «толкачей». Предприятия стремились создавать у себя излишние запасы любых ресурсов, с тем, чтобы затем использовать эти ресурсы для обмена на нужную для них продукцию. Функцией «толкачей» было обеспечение фактического получения выделенных в плановом порядке ресурсов (что далеко не всегда обеспечивалось «автоматическим» действием плановых механизмов), а также выбивание дополнительных ресурсов в вышестоящих ведомствах. Такая деятельность, независимо от наилучших личных побуждений, также несла в себе значительный коррупционный потенциал.

Явление дефицита, касавшееся как отношений между предприятиями, так и потребительского рынка, на последнем привело к растущим масштабам спекуляции. Дефицитные потребительские товары, пользовавшиеся повышенным спросом, изымались работниками торговли из продажи и реализовывались на черном рынке по значительно более высоким ценам. Помимо всего прочего, это явление обусловило необычно высокий социальный статус работников торговли. Кроме того, аналогичные спекулятивные операции совершались теми, кто имел доступ к источникам дефицитных товаров — моряками и рыбаками загранплавания, лицами, направлявшимися в загранкомандировки, работниками заграничных дипломатических и торговых представительств, лицами, совершавшими туристические поездки. Поскольку наиболее дефицитными были импортные товары, то развитие спекуляции ими неизбежно влекло за собой и возникновение черного валютного рынка.