— Я подумала и сказала, что, если он не женат и живет один, то я не смогу работать в его доме, — продолжила Люсинда, не обращая внимания на его предположение.
— А почему? — Он остановился перед очередным светофором.
— По кочану.
— Прекрасный ответ, крошка, он все объясняет. Весьма информативно. Так…
— Потому что это было бы неудобно.
«Неудобно?» — удивился Джо. Такого слова он не ожидал услышать.
— Неудобно?
— Да.
Он снова взглянул на нее. Девушка смотрела вперед, нервно сжав руками колени.
— Я бы чувствовала себя неловко в одном доме с молодым, неженатым представителем противоположного пола. Я так и сказала вашей бабушке. Объяснить ей было сложно, потому что… ну вы знаете… она плохо говорит по-английски.
— Плохо?
— Да.
Загорелся зеленый. Джо несся как на пожар и наконец влетел на дорожку, ведшую к дому нонны. Он резко затормозил.
— Но в конце концов она поняла меня, — закончила Люсинда.
Он наклонился к ней. Девушка выглядела такой милой и невинной, но Джо знал, что это лишь маска. Просто прикидывается, а сама выступает на мальчишниках.
— И добавила, что с этим не будет проблем, потому что ее внук…
— …гей.
— Да.
— И ты расценила это как вызов?
— Нет, конечно.
— Тогда как? Как возможность подцепить парня, который станет воском в твоих цепких руках?
— Вы спятили? Я просто поняла, что буду в безопасности. Если бы вы были геем, мне не пришлось бы опасаться ваших непристойных посягательств.
Непристойных посягательств, тупо повторил про себя Джо. И это говорит женщина, час назад сидевшая на стойке в его кухне и готовая отдаться ему.
— Потом она спросила меня, нравятся ли мне мужчины. А я ответила, что нет, после того как мой жених… В чем дело?
Джо вышел из машины, обошел ее, открыл дверцу и вытащил Люсинду на тротуар.
— Ни в чем. — И пошел к крыльцу. — Во всем! «Есть многое на свете, друг Горацио…» Интересно, нашелся бы в мире судья, который приговорил бы меня к заключению за убийство бабушки, учитывая все… Да, говорите мне «ты», а то глупо звучит…
Дверь распахнулась. Нонна Романо стояла на пороге, сияя невиннейшей из улыбок.
— Джузеппе, — пропела она, раскидывая руки для объятий. — И Лучана. Ну заходите, заходите.
— Ее зовут Люсинда, — понуро поправил Джо и обогнул бабушку, обнимая Люсинду за талию. — И хватит уже итальянского, будем говорить на старом добром, всем понятном английском.
Нонна нервно откашлялась, переводя взгляд с внука на девушку и обратно.
— Что-то случилось? Я выглянула в окно, увидела твою машину. Смотрю, ты не пошел к заднему крыльцу, как обычно, Джуз… Джозеф.
— Да, случилось. Еще как случилось, — огрызнулся он. — Ты говорила этой… женщине, что я… — Джо сделал глубокий вдох, — что я не люблю женщин?
— Нет. Да. Я имела в виду, таких, как она. Простите, синьорина, но вы не во вкусе моего Джозефа.
— Странно, когда мы встречались, она говорила по-английски гораздо хуже, — прошептала Люсинда. — Не могу поверить, что это та же самая женщина.
— Та же самая, — ухмыльнулся молодой человек. — Не так ли, нонна?
Та сделала шаг назад.
— Джозеф, мио бамбино, я только что поставила противень с маникотти в…
— К черту маникотти. — Джо отпустил Люсинду и сложил руки на животе. — Ты сказала ей, что я не интересуюсь женщинами. И когда она упомянула о том, что только что порвала со своим парнем…
— Женихом, — подсказала Люсинда. — Дома, в Бостоне. Я рассказала ей об этом, как и о том, что мужчины мне противны и я никогда больше не стану иметь с ними дела.
— Так все было, нонна?
— Ну… может быть, столько времени прошло. Знаешь, в старости память не та и…
— Это было неделю назад. И у тебя отличная память.
— Джо, я хотела как лучше.
— А получилось как всегда, — отрезал Джо. — Но на этот раз ты зашла слишком далеко. — Он обнял Люсинду за плечо и притянул к себе. — Знаешь, что ты сделала, нонна?
— Да, — заулыбалась та, — нашла тебе повариху.
Молодой человек засмеялся. Девушка попыталась высвободиться, но тщетно.
— Да она без поваренной книги и воды не вскипятит.
— Нет, она училась готовить во Флоренции.
— Чушь! — Его глаза сузились от гнева. — Эта девица умеет только кровь горячить.
— Что?
— Она проводит время, развлекая мужчин. Нонна схватилась рукой за сердце.
— Dio mio![8] — прошептала она.
— Неправда, — возмутилась девушка, — ничего такого я не делаю. Миссис Романо, ваш внук…
— И, — торжествовал Джо, — мало того, она даже не итальянка. Как тебе такой поворот, нонночка?
В глазах нонны блеснули слезы.
— Но вы же говорили, — бормотала она, — что вас зовут…
— …Люсинда Бэрри. Из семьи бостонских Бэрри, — напомнила девушка и сама удивилась. Неужели она так сказала? Впервые в жизни произнесла эту ужасную фразу, но на тот момент другая не подошла бы.
— Вот такие дела, — резюмировал Джо. — Готовить она не умеет, итальянских корней у нее нет, а интерес к мужчинам у нее профессиональный. — Он лучезарно улыбнулся Люсинде. Девушка вздрогнула от его взгляда и попыталась отстраниться, но его рука сжалась на плече еще сильней. — И вот что я тебе скажу, дорогая нонна.
— Что?
— Я решил, несмотря ни на что, ты все-таки была права.
Бабушка смотрела на него как на умалишенного, но он не собирался останавливаться. Отомстить ей как следует, чтоб неповадно было сводничать.
