Июль, берег Сицилии
Воспоминания о женщине и о длинной горячей ночи, которую она провела в его объятиях, преследовали Каллена О'Коннелла повсюду.
Эти воспоминания не нравились ему. Почему эта женщина так запала ему в душу? Если не считать того, что они вместе провели ночь, она ничего не значила для него.
У Каллена не было причин думать о ней, особенно теперь.
Он приехал в Италию, чтобы отпраздновать свадьбу своей сестры. Замок Луччеси был расположен на утесе, с которого открывался прекрасный вид на Средиземное море и Этну. Эта панорама была прекрасной декорацией для торжества.
Великолепная обстановка для главного семейного праздника последних лет. Все вокруг замечательно, но тогда почему он не мог найти себе покоя? Почему он думает о женщине, которую едва знал? Почему он испытывал все возрастающее желание уехать домой, в Бостон?
Каллен вздохнул, расстегнул запонки на воротнике и манжетах своей белой рубашки, закатал рукава до загорелых мускулистых предплечий и уставился на море.
Он никогда раньше себя так не чувствовал. Что ж, все бывает в первый раз.
Возможно все дело в свадьбе. Это было уже третье бракосочетание в семье О'Коннеллов за последние два года. Сначала его мать вышла замуж, потом женился брат Кир, и вот теперь его сестра Фэллон решила связать себя брачными узами.
Каллен поднялся по ступенькам витой лестницы в смотровую башню, усеянную бойницами. С этой башни было хорошо видно замок и Средиземное море.
Что такого особенного было в свадьбах, что заставляет женщин мечтать о них, а мужчин бояться их как огня?
По крайней мере эта свадьба была необычной.
Каллен улыбнулся.
Вчера они играли в американский футбол на берегу моря у подножия замка. «Футболки» — Меган, Брайана и Фэллон — набрали на одно очко больше и победили «Голокожих» — Сина, Каллена, Кира и жениха Фэллон, Стефано, которые сменяли друг друга.
Каллен высунулся из бойницы. Камни башни были согреты солнцем, которое только что начало клониться к горизонту.
Несколько дней пролетели незаметно. Много хорошей еды и вина. Стефано с удовольствием общался с родственниками. Все было замечательно… если не считать нежелательных воспоминаний. Эротические картины терзали его воображение.
…Марисса прошептала его имя. Прижалась к нему, оказалась под ним, позволяя ему проникать все глубже и глубже в себя…
— Черт, — промямлил Каллен. Вот уж не дело, когда взрослый мужчина не может успокоиться, думая о том, что произошло два месяца тому назад.
Его состояние можно объяснить усталостью. Он прилетел в пятницу. Всю неделю до этого работал двадцать четыре часа в сутки, разрываясь между офисом и залом суда. Ко всему можно добавить задержку самолета и сицилийскую жару.
Что же касается той женщины, которую он едва знал… Он не мог сам себе объяснить, почему о ней думает. У него есть работа, настоящая работа. Он мог взять билет и поехать в Нантакет, сесть на яхту, побыть два дня в открытом море. Он мог полететь в свою хижину в Вэйле. Летом Скалистые горы великолепны. Ему всегда хотелось пойти в поход, но у него никогда не было времени. Что ж, теперь время у него найдется. Он соберет кое-какие вещи и нацепит на спину рюкзак.
Он мог поехать в Мадрид или Лондон. Он давно там не был. Он мог поехать на Гавайские или Виргинские острова.
Он мог поехать в Беркли.
Каллен моргнул. Беркли, Калифорния? Поехать туда, где находится его альма матер, университет, где он получил юридическую степень?
Да, но там жила Марисса Перес.
Ну вот, опять вернулись к своим баранам. Черт, ему явно нужно сменить обстановку! Конечно же, она живет в Беркли. Ну и что дальше? Он провел с ней вместе всего пару вечеров.
И одну ночь в постели.
Может, лучше предаться воспоминаниям, чем сражаться с ними? Они похожи на волну, набегавшую на берег у подножия замка. Каллен чувствовал, что ему станет легче, если он позволит этой волне плескаться у его ног.
Марисса Перес произвела на него неизгладимое впечатление.
Он никогда раньше не чувствовал себя так хорошо в постели с женщиной, а это многое значит. Только глупец лжет себе, а Каллен никогда не был дураком. Он переспал с немалым количеством женщин, и все они были умелыми любовницами.
Тем не менее, он ни с кем так не наслаждался сексом, как с Мариссой.
Каллен нахмурился и повернулся спиной к морю.
То, что случилось наутро после ночи любви, — уже совсем другое дело.
О, леди была прекрасна и возбуждала самые необузданные желания. К тому же была не глупа. Ее характер можно сравнить с кактусами, которые растут на обочинах сицилийских дорог — такой же колючий и независимый.
Рядом с ней ему было неуютно.
Если он открывал перед ней дверь, ее взгляд ясно говорил, что она сама может прекрасно справиться с этим делом. Когда он хотел выдвинуть для нее стул в ресторане, она двигала его первой.
Леди с самого начала знакомства ясно дала ему понять, что общение с ним было ее обязанностью, которую она не хотела выполнять. Может быть, из-за этого или благодаря этому они почувствовали взаимное притяжение, в ту самую минуту, когда она приехала встречать его в аэропорт. В субботу вечером она что-то говорила ему на прощание, в машине перед гостиницей. Неожиданно она посмотрела на него, и он потянулся к ней…
