— Итак, — Талия протянула меню официантке, — что еще кроме пристрастия к рыбе и жареному картофелю я могу рассказать о вас в офисе?
Кейс опустил стакан на стол, пытаясь сдержать улыбку, которую вызвала у него поразительная откровенность Талии. Он не может понять ни ее, ни удивительного чувства, которое возникает у него, когда она рядом.
И она согласилась пообедать с ним, что можно расценить как свидетельство ее благосклонности. Ведь она, несомненно, понимает, что все можно было обсудить в офисе.
Талия Моран задает много вопросов. Возможно, за этим что-то кроется.
— Между прочим, это не просто рыба, а филе превосходного глубоководного солнечника.
— Так вы, оказывается, сноб.
Кейс откинулся на спинку стула.
— Вы не любите снобов?
— Разве кто-нибудь их любит? — весело спросила Талия, изогнув тонкие брови.
— Ну, сами снобы, очевидно, — пробормотал Кейс, не в силах отвести глаз от ее губ. Ни одна женщина никогда не говорила ему ничего подобного. Почему, интересно? Может быть, зная о его богатстве, никто не осмеливается назвать его так?
Длинная челка упала на правый глаз Талии.
— Понятно. Снобы всегда держатся вместе.
— Пожалуй, это так. — Кейс с трудом подавил желание отвести шелковистую прядь от ее лица.
— Кажется, вы не уверены в этом. Разве вы не знакомы с каким-нибудь снобом? Возможно, даже близко?
— Если вы спрашиваете, сноб ли я, то — нет, я не сноб, — спокойно сказал Кейс, чувствуя приятное волнение оттого, что она проявляет к нему интерес.
— Ну, так говорит каждый сноб. — Талия сложила руки на высокой груди. — Где вы родились, выросли и ходили в школу?
Кейс изумленно посмотрел на ослепительно красивую женщину, сидевшую перед ним. Какая прямота и решительность! Он ответит на все ее вопросы, но она не должна знать, что привело его в эту компанию.
Сделав глоток сока, он осторожно поставил стакан на стол.
— Родился в семье Джона и Мари Даррингтон в Мельбурне. Воспитывался в Тураке упомянутыми родителями. Учился в колледже Стотта, изучал деловое администрирование в Мельбурнском университете, степень получил там же. Несмотря на высокое общественное положение родителей, меня воспитывали как обычного ребенка.
— Неужели? И как же воспитывают обычного ребенка?
Кейс улыбнулся. Слишком рано рассказывать ей о том, какое значение его родители и сверстники придавали деньгам, собственности и связям. После того как отец, по выражению родителей, вырвался из заурядности среднего класса, они изо всех сил старались удержать семью «наверху».
— Расскажите о себе.
— О себе?
— Да. Мне интересно узнать о жизни всех моих служащих. — И особенно о ее.
Талия пожала плечами.
— Как я уже говорила, вы могли бы прочитать мое досье.
— В нем многого нет. — Он уже дважды заглядывал в него. — Мне бы хотелось услышать подробности от вас.
— В моей жизни нет ничего особенного. Родилась и выросла в Сиднее. После окончания университета переехала в Мельбурн.
В этой компании я уже более четырех лет, пробиваюсь наверх, засиживаюсь на работе, делаю больше, чем нужно, чтобы произвести впечатление.
Кейс кивнул. На него она произвела впечатление.
— Я поступал так же. — Когда-то он тоже был полон решимости сделать карьеру самостоятельно, отказавшись от помощи отца.
— Работать больше и дольше — вот в чем весь трюк.
Талию передернуло. Нет, трюк в том, чтобы украсть чужое повышение.
Он не понял намека. Господи! Как трудно придется женщине, которая заинтересуется им!
— Наверное, ваши домашние проявляют большое терпение, когда вы задерживаетесь на работе.
— Да, он очень терпелив.
— Он? — ледяным тоном повторила Талия. Даррингтон живет с отцом или приятелем? Он похож на закоренелого холостяка — типичного прожигателя жизни, который живет в каком-нибудь роскошном пентхаусе и развлекается как его душе угодно.
— Да. Я бы не смог обойтись без него. Он приносит мне газету, туфли, даже находит ключи от машины.
Так она и знала! У него есть дворецкий. Этот Даррингтон — самый настоящий сноб. Неудивительно, что благодаря деньгам и связям он получил ее повышение.
Энди принес их заказ, поставил тарелки на стол и подмигнул Талии.
— Спасибо, — поблагодарил Кейс. Придвинув к себе тарелку, он лукаво взглянул на Талию и добавил:
— И он любит кости.
— Кости?!
Кейс ухмыльнулся.
— Мой пес Эддисон. Колли… Вы слишком поторопились прилепить мне ярлык, верно?
Пес? Ну и ну! Талия отвела за ухо челку, с раздражением чувствуя, что краснеет.
— Не отрицайте, что вы тоже навесили на меня ярлык.
— Это правда, — тихо произнес Кейс, пожирая ее глазами.
От этих слов Талию бросило в жар.
— У меня есть золотые рыбки. Они не требуют особого ухода, — неожиданно для себя сообщила она. — Я подумывала завести кошку, но она бы съела Берта и Эрни, и, хотя они не приносят мне газеты или тапки, они терпеливо выслушивают все, что я рассказываю, когда прихожу домой и мне нужно…
Талия замолчала. Что с ней происходит? — Пожалуйста, продолжайте.
Она поднесла ко рту бутерброд и откусила большой кусок. Теперь-то уж ей придется замолчать. Кейс не отводил от нее глаз.
Талия вздохнула. Гороскоп виноват, не иначе!
— Вы — Лев, да?
— Стрелец, кажется. А вы?
— Меня удивляет, как вы попали в нашу компанию. Я не видела, как вы приходили на собеседование, а обычно я замечаю всех, кто поднимается на мой этаж; не то чтобы я совала нос в чужие дела, просто лифт как раз…
