Путь через лес. О грибах и скорби - [33]

Самой мне раньше случалось пробовать только дорогущие покупные сморчки, и я сомневалась, что мне удастся найти дикий сморчок на природе.

Охота за сморчками в Нью-Йорке

В кухонном шкафу у моей американской подруги Р. припасена банка сушеных сморчков. Открыв шкаф, я всякий раз ощущаю неистовый дурманящий аромат грибов, хотя банка закрыта плотно. Сморчки источают чрезвычайно сильный, какой-то первобытный животный запах. Наверное, это не так уж и странно, учитывая, что появились они сто тридцать миллионов лет назад и мирно сосуществовали с динозаврами, — об этом пишет в журнале, издающемся Объединением, профессор Гру Гюльден. Такой запах способен пробудить сильное желание даже в тех, кто вообще забыл, что это такое. Р. приберегает сморчки на особый случай, а пока этот случай не наступил, остается каждый раз, открывая шкаф, испытывать неземное чувственное переживание.

Другой мой друг работает в ресторане, где самое дорогое блюдо — говядина со сморчками. Поварам строго запрещено использовать больше одного гриба на порцию — половина измельчается и отправляется в соус, а остальным гарнируют мясо. Иными словами, чтобы придать блюду изюминку, пуда сморчков не требуется. Пусть сморчки дороги, их достаточно совсем чуть-чуть, чтобы превратить обед в праздничную трапезу.

Сморчок конический появляется весной, словно первый позывной скорого пробуждения природы. Я гостила у Р. в Нью-Йорке, как раз когда должны были вот-вот проклюнуться сморчки. На дворе стоял май, но было еще холодно. Молодые розовые цветы магнолии выглядели подмороженными, словно распустились на пару недель раньше положенного. Мы с Р., осторожно расспросив экспертов, оделись потеплее и поехали на Гудзон, на то место, которое представлялось нам самым многообещающим. За всю поездку мы не проронили ни слова, но думаю, мы обе были преисполнены надежд. Вот бы найти сморчки в Нью-Йорке! Было бы о чем раструбить всему свету! Представляю, как бы все обзавидовались.

Землю устилали опавшие бурые листья и упругие прутики. В лесу было сыро: ноги скользили на прошлогодней листве, тропинки развезло. В такую рань мы были тут почти одни. В чистом весеннем воздухе едва уловимо витали ароматы незнакомых деревьев и орехов. Мы обе были крайне сосредоточенны и немногословны. С одной стороны сквозь деревья «леса» было видно наш автомобиль, с другой — высились жилые дома. Слышался шум дороги, лай собак и голоса их хозяев, но это несомненно был лес, городской лес в центре Нью-Йорка. Но чувствуешь себя в нем совсем иначе, чем в норвежском лесу, где наслаждаешься тишиной, вдыхая смесь ароматов всходящей и гниющей растительности, где цивилизация быстро забывается.

Порывшись в справочниках и в интернете, мы выяснили, как выглядит голландский вяз (Dutch Elm). Дело в том, что в США, в отличие от Норвегии, рекомендуют искать сморчок конический под этими деревьями. Лэнгдон Кук, автор книги «Охотники за грибами», пишет, что профессиональные сборщики ищут сморчки рядом с вязами. В книге «Справочник охотника за сморчками» Нэнси Смит Уэбер замечает, что сморчки, конечно, чаще всего попадаются под вязами, но любят и буковые леса с вкраплениями кленов, вязов, вишен и ясеней. Хотя мертвые вязы — трагедия для лесов, парков и улиц, охотники за сморчками могут рассчитывать найти добычу именно возле гибнущих деревьев. По словам Уэбер, болезнь, поразившая вязы в штате Мичиган, положила начало настоящей сморчковой лихорадке, длившейся годы. Американские грибники свято верят в то, что сморчки растут под определенными видами деревьев. В Норвегии, наоборот, считают, что искать сморчки под определенными видами деревьев бессмысленно, так как эти грибы — сапрофиты, то есть обитают на останках самых разных мертвых растений. Самое интересное при знакомстве с истинами, считающимися непреложными у грибников в других странах, — то, как они высвечивают наши собственные предрассудки.

Как ни печально, после нескольких часов хождений по паркам на Гудзоне нам пришлось смириться с полным отсутствием сморчков в этот прохладный день. Зато мы хотя бы научились распознавать вяз голландский. Озябшие, с пустыми руками, мы отправились восвояси. Свет в окошках квартиры обещал уют. Приятно было оказаться в тепле после блужданий по весенней прохладе в надежде найти гриб мечты.

Р. решила, что сейчас самое время утешиться сушеными сморчками из кухонного шкафа, полакомиться ими, надеясь, что в будущем нам повезет больше. Остаток дня мы провели, попивая чай, согревавший тело и душу, просматривая рецепты и планируя ужин. Пока мы отбирали и обдумывали рецепты, разговор быстро свернул на былые грибные находки.

Как и в Норвегии, в США грибники обожают предаваться воспоминаниям о лучших моментах в своей грибной «карьере»: обстоятельства, даты, места, виды грибов обязательно указываются в рассказах об исторических находках, совершенных годы, а то и десятилетия назад. О грибах плетут истории и байки. Внутренний взор живо рисует лес, атмосферу и обстоятельства легендарных находок.

Типичное достижение грибника — найти редкий образец. Некоторые виды имеют статус потенциально уязвимых, а другие считаются исчезнувшими в конкретном регионе. Если кто найдет редкий, да еще и находящийся под угрозой или вовсе на грани исчезновения гриб, слух о находке быстро разнесется среди грибников. Известия о местах подобных находок могут побудить некоторых отправиться за десятки километров только ради того, чтобы взглянуть на редкое зрелище своими глазами. Одна знакомая проехала на машине в общей сложности шестьсот километров, чтобы увидеть калосцифу блестящую, Caloscypha fulgens, на месте произрастания. Довольно улыбаясь, она резюмировала: «Нескучно живется чокнутым грибникам!»