"Путь богов" по островам. Синтоистские храмы Южного Сахалина и Курильских островов. - [9]
Святилище на вершине скалы Тисия. Библиотека Ёити, Хоккайдо
Однако в большинстве случаев синтоистские храмы представляют собой большие комплексы различных сооружений, каждое из которых играет определенную сакральную роль.
Вход на территорию синтоистских святилищ предваряли mopuu - символические ворота, корни происхождения которых в мифологии древней Японии. Это связано с мифом о сокрытии богини солнца Аматэрасу в пещере и попытках других божеств вызволить ее оттуда. Тогда-то и пришла им в голову идея поставить перед входом в пещеру насест, посадить на него петуха, чтобы тот своим пением возвестил о наступлении утра и заставил тем самым выйти Аматэрасу из убежища. Попытка эта не удалась, но и в настоящее время петухов как священных птиц держат в храме Исэ, а напоминающие птичий насест ворота mopuu стали одним из символов синто. При этом термин mopuu переводится буквально как "птичий насест", а петух обозначается другим словом - ондори.
Тории храма Карафуто дзиндзя
Эта легенда, изложенная в летописно-мифологических сводах "Кодзики" (712 год) и "Нихон сёки" (720 год), живет уже более 12 веков. За это время было создано более 20 типов тории, различающихся своими пропорциями, очертаниями, материалом и деталями конструкции. Неизменно в них одно - это два вертикальных столба с двумя перекладинами в верхней части. Самым архаичным типом считаются симмэй-тории (божественные тории), построенные из круглых прямых столбов. Опорные столбы хасира стоят строго вертикально, верхняя горизонтальная балка касаги с выступающими за пределы столбов торцами соединяется с опорами при помощи круглых гнезд, а нижняя горизонтальная балка нуки (прямоугольная в сечении) соединяется с ними посредством прямоугольных вырезов. В свою очередь симмей-тории подразделяются на несколько видов: куроки-тории (тории черного дерева, стоят перед храмом Ноно-мия в Киото), сирамаруфуто-тории (перед храмом Касивабара дзиндзя, а также перед усыпальницами), ясукуни-тории (перед Ясукуни дзиндзя и перед сёконся на территории всей страны), исэ-тории (перед храмом Исэ), найкуумото-тории (перед храмом Найку, посвященным богине Аматэрасу), касима-тории (перед храмами Касима дзингу и Катори дзингу), сютю-тории (у храма Сютю дзиндзя в Киото). Для этих древнейших в Японии тории характерны прямые линии, и отличаются они только некоторыми деталями в конструкции. Например, касима-тории имеют выступающие торцы нижней горизонтальной перекладины [43]).
Тории храма Оояма Казаками дзиндзя. Фото автора. Синегорск, октябрь 2003 г.
Тории храма Хонто дзиндзя. Невельск, 1950-е гг. СОКМ
Табличка хэнгаку храма Сисука дзиндзя. ГАСО
Храм Итиносава дзиндзя
Тории храма Хигаси Сираура дзиндзя. Фото автора. Взморье, май 1998 г.
С проникновением в Японию буддизма изменился облик синтоистских храмов, изменились и тории. Если раньше они имели естественный цвет дерева, то теперь их красили в основном в красный цвет и даже покрывали лаком. Опорные столбы стали делать с небольшим наклоном внутрь. Верхняя горизонтальная балка стала сложной, составной из двух брусьев и, как правило, имела слегка изогнутую форму, так что торцы ее несколько поднимались кверху (миядзин-тории). В средней части горизонтальные перекладины соединялись при помощи узкой вертикальной распорки. Появилась новая техника сочленения вертикальных и горизонтальных балок - ходзогуми. Она заключается в том, что нижняя анкерная горизонтальная балка крепится в вырезах опор при помощи клиньев кусаби. Расширяющиеся концы клиньев остаются снаружи по обеим сторонам опорных столбов. Этот тип тории имел несколько разновидностей: сика-тории (оленьи тории), сюндзицу-тории (тории весеннего солнца), мэйсин-тории (тории "сияющая душа") и ряд других. Например, дзанъо-тории были увенчаны треугольной конструкцией, называемой "воронья голова", и устанавливались только перед синтоистскими храмами типа гококу[44]). Особенно ярко влияние буддийской религии проявляется в тории, верхняя перекладина которых имеет форму арбалета, или карамон ("китайские ворота")[45].
Храм в районе поселка Сатто
Святилище на водохранилище в районе поселка Тэи
Облик первых тории Южного Сахалина можно восстановить по имеющимся рисункам японских постов и поселений XVIII-XIX веков. Так, на рисунке Сирануси 1799 года перед храмом Бэнтэнся изображены тории с изогнутой верхней балкой. Такой же облик имеют тории храма Бэнтэн на рисунке Кусюнкотана 1853 года, а также храмов Кусюнкотана на изображении 1872 года. Вероятнее всего, все эти тории были изготовлены из дерева, однако известна традиция транспортировать в северные земли каменные ворота переселенцами из южных районов Японии. Например, в городе Эсаси (северо-восточная часть Хоккайдо) во дворе храма Ицукусима дзиндзя как реликвия хранятся каменные тории, установленные при основании города в 1739 году. При этом привезены они были на самом дне фунэ, используемые в качестве балласта [46].
Имеющиеся в нашем распоряжении полевые материалы по сохранившимся остаткам культовых сооружений и фотографии позволяют в общих чертах обрисовать то, какими были тории в период губернаторства Карафуто. Перед большими центральными и районными храмами (Карафуто дзиндзя, Тоёхара дзиндзя, Маока дзиндзя, Анива дзиндзя, Сисука дзиндзя, Томариору дзиндзя, Эсуторо дзиндзя) ставились тории простых архаичных форм - симмэй-то-рии. Как правило, они изготавливались из камня или из нового, модного и, очевидно, престижного в те годы материала - железобетона. При этом использовалась технология, придуманная французским садовником Монье, по имени которого железобетонные изделия так и назывались - "система Монье". Сначала изготавливалась деревянная основа, на которую набивалась сетка-рабица, которая, в свою очередь, покрывалась бетоном. Это хорошо видно на фрагментах тории, сохранившихся в поселке Синегорске на месте храма Оояма дзиндзя. Новизна такой конструкции, очевидно, послужила причиной того, что на бетонных тории храма Томари дзиндзя начертаны имена дизайнера Нума Умекичи и строителя Савада Суэдзо.
Очередная книга серии «Мистические культы Средневековья и Ренессанса» под редакцией Владимира Ткаченко-Гильдебрандта, начиная рассказ о тайнах Восточного Ордена, перебрасывает мостик из XIV столетия в Новое время. Перед нами замечательная положительная мистификация, принадлежащая перу выдающегося созидателя Суверенного военного ордена Иерусалимского Храма, врача, филантропа и истинно верующего христианина Бернара-Раймона Фабре-Палапра, которая, разумеется, приведет к катарсису всякого человека, кто ее прочитает.
В основу книги легли лекции, прочитанные автором в ряде учебных заведений. Автор считает, что без канонического права Древней Церкви («начала начал»)говорить о любой традиции в каноническом праве бессмысленно. Западная и Восточная традиции имеют общее каноническое ядро – право Древней Церкви. Российскому читателю, интересующемуся данной проблематикой, более знакомы фундаментальные исследования церковного права Русской Православной Церкви, но наследие Западного церковного права продолжает оставаться для России terra incognita.
В книге рассказывается о миссионерских трудах и мученической кончине святого Бонифация (672—754) – одного из выдающихся миссионеров Западной Церкви эпохи раннего Средневековья. Деятельность этого святого во многом определила облик средневековой Европы. На русском языке публикуются уникальные памятники церковной литературы VIII века – житие святого Бонифация, а также фрагменты его переписки. 2-е издание.
Книга известного церковного историка Михаила Витальевича Шкаровского посвящена истории Константино польской Православной Церкви в XX веке, главным образом в 1910-е — 1950-е гг. Эти годы стали не только очень важным, но и наименее исследованным периодом в истории Вселенского Патриархата, когда, с одной стороны, само его существование оказалось под угрозой, а с другой — он начал распространять свою юрисдикцию на разные страны, где проживала православная диаспора, порой вступая в острые конфликты с другими Поместными Православными Церквами.
В монографии кандидата богословия священника Владислава Сергеевича Малышева рассматривается церковно-общественная публицистика, касающаяся состояния духовного сословия в период «Великих реформ». В монографии представлены высказывавшиеся в то время различные мнения по ряду важных для духовенства вопросов: быт и нравственность приходского духовенства, состояние монастырей и монашества, начальное и среднее духовное образование, а также проведен анализ церковно-публицистической полемики как исторического источника.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.