Пустынный странник - [24]

Солнце нырнуло в песок, наступила непроглядная ночь. Небо было усыпано звёздами, а мы с Маликом продолжали брести, хотелось пройти подальше, но силы мои всё же иссякли и я, определив место ночной стоянки указанием пальца и словами «вот здесь», начал разгружать Малика. Колодца рядом не было, последний колодец мы оставили далеко позади, но Малик напился, а у меня была вода с собой. Я разложил палатку, развёл костёр и приготовил ужин. Не совсем то, что я ел у бедуинов, но тоже ничего. Хватит, чтобы подкрепиться. Запасов у нас стало меньше, но по моим расчётам до конца пути должно было хватить. Малик неплохо подъел мяту, но мне хотелось его баловать, поэтому каждый раз заваривая себе чай я делился с ним мятной веточкой.

Ночью небо становится ближе. Если лечь на спину, кажется, что до звёзд можно дотянуться рукой. Это настоящее чудо, которое, живя в городе, мы не замечаем. Световое загрязнение не даёт нам хотя бы на мгновение прикоснуться к вечности и бесконечности пространства. Мы заняты, как тот путник из притчи, поглощением жизненных соблазнов и так редко задумываемся о том, что хищник-смерь подстерегает нас на каждом нашем жизненном шагу. Я снова задумался о том, что ничего не сделал в своей жизни. Я был полностью занят зарабатыванием денег и позёрством. В общем, если меня вдруг не станет, допустим, завтра, то от меня не останется ничего. Что был я, что не было меня. Хотя, может быть, мой рисунок поможет Фабио, и он создаст великую картину …, я цеплялся за соломинку. Смешно. Звёзды смотрели на меня и мерцали, как новогодние огни. Как много здесь звёзд! Захотелось забрать это всё и привезти Мари, чтобы она тоже увидела, как оно бывает. Глупо, очень глупо. Просто надо привезти Мари сюда, хотя бы на день. Надо показать ей всё то, что видел я. Пусть не сюда, но она должна увидеть эти звёзды и небо, как покрывало завёрнутое за горизонт и закат, когда солнце укладывается спать в песок и рассвет с его красками. Я вздохнул так глубоко, что Малик приподнял голову.

— Спи, Малик. Это я о своём. — сказал я.

Потрескивал костёр, искры улетали в небо. В бесконечное небо и сливались со звёздами. Кстати, надо было бы завтра набрать веток, надеюсь по пути попадутся какие-нибудь кусты. Мои мысли скакали от насущного к великому, и я не заметил, как заснул.

Проснулся я от того, что вокруг невообразимо воняло. Не пахло, а именно воняло. Первые несколько секунд я совершенно не мог понять, что происходит. Но когда сон немного отпустил меня, прямо перед своими глазами я увидел сытое брюхо Малика. Я уснул на циновке у костра, а этот хитрец подобрался ко мне и лёг рядом, да он ещё и вспотел. Запах стоял адский.

— Малик! Ты воняешь! — возмутился я.

Верблюд проснулся от моих воплей и смотрел на меня так, будто это от меня исходил этот запах мокрого верблюда, а вовсе не от него.

— Фу, — сотрясал я воздух воплями, — противно, жуть! Ты воняешь, как немытый бизон.

Малик смотрел на меня с немым вопросом, где я собственно видел мытых бизонов?

Я отправился в палатку, но запах Малика преследовал меня всю ночь до рассвета. Как только встало солнце я встал и приготовил кофе, размочил сыр и достал финики. Перекусив и собравшись, мы отправились в путь. Я надеялся найти колодец, отмеченный дальше по маршруту, чтобы поскорее ополоснуться, потому как аромат под названием «Потный Малик» уже стал для меня мучительным. Сам я конечно тоже последние дни, скорее не отличался свежестью запаха, но чёрт побери, мокрый верблюд пахнет отвратительно. Хотя, некоторые, возможно, могут со мной поспорить. Я с детства отличался склонностью к аккуратности, не всегда удавалось поддерживать себя в подобных путешествиях, но я, по крайней мере старался. Не представляю, что бы сказала Мари, если бы Малик улёгся спать с ней рядом. Я рассмеялся, Малик фыркнул.

Глава 9

Примерно через пол дня мы добрались до колодца. Солнце палило с такой силой, будто пыталось нас зажарить заживо. Воды оказалось мало, и она было очень глубоко. Первым делом я дал напиться Малику, ему это было важнее, чем мне помыться. А потом я принялся за себя. С горем пополам я раздобыл несколько вёдер воды, которые опрокинул на себя. Малик, глядя на меня, фыркал и подставлял свою голову под воду. После душа я почувствовал себя легче, и мы отправились дальше. Я забрался на Малика, песок обжигал ноги. Мы прошли довольно большое расстояние и не встретили ни одного самого чахлого кустика, ни одна ящерица не выскочила из своей норки. Какая-то мёртвая зона. Зато я увидел прекрасный мираж, с пальмами и небольшим озером. Сначала я был настолько уверен, что это правда, что решил прямиком направить Малика туда и мы даже прошли некоторое расстояние, но мираж есть мираж и мы вернулись на наш путь. Не стоило сворачивать с дороги и делать лишний крюк. Хотя, выглядело красиво, глаз не оторвать.

Я снова погрузился в размышления, делать было нечего, Малик не особенно то ко мне прислушивался. Моё путешествие не было настолько длинным, но ряд событий заставил меня некоторым образом провести переоценку ценностей в моей голове. Не буду скрывать, меня поразил Алиф. Этот человек, как вулкан. Не в том смысле, что изрыгает из себя пламя, сжигающее всё живое, а в том смысле, что внутри него заключена огромная сила. Эту силу ощущаешь, находясь рядом. Сочетание мудрости и силы в человеке даёт поразительный эффект. Мне бы очень хотелось ещё раз встретится с ним и поговорить, вечером за чаем, вернее не поговорить, а послушать. Простой бедуин из простого бедуинского племени, а столько мудрости, что хватило бы на всех людей на этом планете и ещё бы осталось. Это был первый человек, от которого я услышал такие простые слова о равности религий. К сожалению, в современном мире процветает межрелигиозная нетерпимость. Я раньше не задумывался об этих вещах, но как ни крути и по сей день, в двадцать первом веке, религии не потеряли своей актуальности и возможно Алиф был прав, когда сказал, что религия учит нравственности. Моей нравственности я научил себя сам и она откровенно хромала, по сравнению с некоторыми твёрдыми моральными устоями окружающих меня людей. Моей религией действительно стала коммерция и эгоизм. Интересно, будут ли меня посещать подобные мысли в Париже? Мне вспомнилась одна притча про йога. Он отправился на глубину моря и погрузился в медитацию, чтобы навсегда забыть о мирских проблемах и заботах. Там он провёл довольно много времени, пока мимо него не проплыла прекрасная рыбка. Он отвлёкся на неё и ему подумалось, что так много красивых вещей он оставил там, в миру. Йогин поднялся на сушу и пошёл в город, там он увидел множество вещей в лавках, которые он начал покупать, множество прекрасных кушаний, которые он начал есть. Спустя совсем короткое время он совершенно забыл про свою практику. Так это я о чём? О том, что нет ничего сложного размышлять о великом, когда пребываешь в дали от суеты. Как бы мне хотелось удержать эти мысли, которые меня посетили здесь. Мне хотелось бы помнить тот опыт общения с Алифом, пусть краткий, но такой важный. Взглянув со стороны на мою жизнь я уже не был так уверен, как прежде, что поступаю верно.