— …Не понимаю, о чем ты.
— Хорошо, если так. Просто твое поведение привлекло мое внимание, я сейчас очень чувствительна к тому, что происходит вокруг. Лучше перебдеть, чем недобдеть. Кроме того, если это не было всего лишь недоразумением, то, по крайней мере, мои слова должны были бы тебя чуток припугнуть.
Я следил за их перепалкой в немом изумлении. Что это нашло на Отонаси-сан?
— Кадзуки, идем.
С этими словами Отонаси-сан потянула меня за собой.
— А, ага…
Миядзава-кун без слов смотрел на мою руку, которую она держала; его лицо чуть напряглось. Да уж, это странновато малость, что он к нам привязался, ведь обычно ему до нас совершенно нет дела.
Когда меня вытянули из класса, за дверью оказались Харуаки, который, похоже, возвращался из туалета, и Асами, пришедшая за Отонаси-сан.
— О, что такое, Хосии? Сбегаешь?
— …Сбегаю…
Асами-сан, услышав легкомысленные слова Харуаки, прилипла взглядом к нашим сцепленным рукам. Затем, чуть приподняв голову, она прищуренно посмотрела мне в лицо. …Пугает она меня.
— О, что с тобой, Рико-ти? Странная ты сегодня.
Она продолжала сверлить меня взглядом, не обращая внимания на прозвище, которое обычно ее бесило.
— А-асами-сан, кажется, со вчерашнего дня какая-то не такая… да, Харуаки?
— Мм? Правда?
Харуаки уже забыл о вчерашнем дне. У этого парня ветер в голове.
— …Мария-сан.
— Прости, я сейчас тороплюсь.
Произнеся эти слова и кинув на Асами быстрый взгляд, она развернулась. Асами-сан, явно в шоке от такого отношения, понурилась.
Затем забормотала себе под нос.
— …Чтоб теневые власти нашей школы завалило спамом с клеветой на Кадзуки Хосино и неприличными картинками с его участием…
Как будто это я виноват в таком отношении Отонаси-сан!
1 мая (пятница) 08:31
Мы, как и вчера, отправились на задний двор.
— Ты знаешь, о чем я, верно?
Я сглотнул и кивнул; она прислонилась к стене. Похоже, у нее появилась новая информация о нынешней «шкатулке».
— Есть несколько вещей, которые я хочу у тебя спросить.
— Давай.
— Почему мы с тобой так часто вместе?
— Почему? …Ну, потому что быть рядом со мной тебе удобно, да? Поскольку так у тебя больше шансов встретиться с «0».
— …Именно.
Я считал, что дал вполне безопасный ответ, но Отонаси-сан продолжала хмуриться.
— Погоди. Значит, ты в курсе своего положения и все понимаешь правильно, верно?
— ?.. В смысле?
— Ну это… понимаешь! …Ладно, проехали. Ну да, ты никак не мог сказать что-то подобное, если б твое чувство не было серьезным. Я должна ответить максимально откровенно. Я просто хотела уйти от этого. Кадзуки, я…
— Погоди секундочку!
Когда я ее прервал, Отонаси-сан повысила голос:
— …Зачем ты меня перебил!
— П-прости… но ты вообще о чем собираешься сказать? Разве не о «шкатулке»?
— О «шкатулке»?.. Да ты что говоришь? «Шкатулка» — это важно, конечно, но разве не очевидно, что я тебя позвала из-за твоего вчерашнего звонка?
— Вчерашнего звонка?
— Да, вчерашнего… — тут она осеклась, распахнула глаза и с силой втянула воздух.
— …Вот оно что. Тот мэйл позавчера. Нет, но так не должно… Спустя столько времени вместе с Кадзуки такого не должно быть, даже по телефону…
— Отонаси-сан?..
— Кадзуки, я хочу кое-что уточнить.
Она прекратила бормотать себе под нос и произнесла эти слова громко и внятно.
— Вчера ты… признался мне по телефону, верно?
Признался?
Под «признался» она подразумевает «согласна ли ты встречаться со мной?»
— Ты сказал по телефону, что снова признаешься, но уже лично, завтра — то есть уже сегодня.
— Я — я не…
— Мда, ты бы такого не сделал. Точно, если подумать, так и есть.
— Конечно же, не сделал бы! С ч-чего ты вдруг заявляешь, что я сделал та-…
— Тогда возьми и проверь по своему мобильнику.
Получив приказ в таком спокойном тоне, я кивнул, достал мобильник и открыл список исходящих звонков.
Самое верхнее имя:
«Мария Отонаси»
Время звонка: 1 мая, 1:49.
Невозможно. В это время я должен был уже спать. Я не помню, чтобы я звонил Отонаси-сан.
— Вчера… нет, по дате — сегодня. Ты позвонил в два часа ночи и объяснился мне в любви. Вот то, что я знаю о положении дел.
Никак я не мог этого сделать. Но, с другой стороны, Отонаси-сан не стала бы врать и выдумывать все это, только чтобы поизмываться надо мной.
Но все же — никак, ни за что я не мог сделать то, чего не делал.
— Может, чей-то прикол? Правда, не знаю, как им это удалось.
— Прикол… да? Короче говоря, ты заявляешь, что кто-то воспользовался твоим телефоном и признался мне в любви ради прикола, или что-то вроде того?
Звучит, может, бредово, но это единственное, что приходит мне в голову. Я уже собирался кивнуть, когда Отонаси-сан продолжила.
– П р и з н а л с я т в о и м с о б с т в е н н ы м г о л о с о м?
— …Э?
Я разинул рот, как дебил; Отонаси-сан же не останавливалась.
— Если только у тебя нет брата-близнеца, с которым тебя разлучили во младенчестве, я делаю такой вывод. Вне всякого сомнения, это был твой голос, Кадзуки.
— Т-ты просто плохо слышала! Ты просто приняла его за меня, потому что звонок был с моего телефона… наверно…
— Кадзуки, я провела рядом с тобой целую человеческую жизнь. Я не могла ошибиться с твоим голосом.
Лицо ее дышало убежденностью. Да я и сам не думаю, что она может принять кого-то за меня по голосу.
