— ?..
Не пойму, к чему она клонит.
— Это имеет отношение к делу. «Я «шкатулка», потому я и смогла», — так я тебе сказала, но это не объяснение, почему именно я смогла, верно?
— …Ну кстати, да, не объяснение.
— Я могу чувствовать «шкатулки» и отыскивать их. А затем пролезать в них.
— …Угу.
— Как отослать мэйл с твоего мобильника на мой в два часа ночи. Либо — как заставить нас подумать, что так и было. Наверно, это можно миллионом способов сделать, но я подумала вот о чем.
И затем она это сказала.
— Эта работа «шкатулки».
…«Шкатулки»?
— Эээ… да? В смысле, зачем кому-то использовать «шкатулку» чисто ради такого…
— Кадзуки, разве я не сказала уже? Я умею чувствовать «шкатулки». …Ааа, ну, может, ты и прав, и тот мэйл не имеет никакого отношения к делу. Но одно я могу сказать точно.
Глядя на меня почти сердито, Отонаси-сан проговорила:
— Кто-то поблизости пользуется «шкатулкой».
Не из-за ее слов, а скорее из-за прямого взгляда я понял наконец, что со мной произойдет.
Опять.
Опять «шкатулка» попытается разбить мою повседневную жизнь.
— Так, Кадзуки, давай вернемся к мэйлу. Допустим, это было проделано с помощью «шкатулки»; какой тогда в этом смысл? Полагать, что это просто прикол «владельца», получившего необычные способности, было бы слишком оптимистично, как ты думаешь?
— …Что ты имеешь в виду?..
— Нам объявили войну. А может, это просто данность.
— Просто данность?..
Что бы это значило? Насколько я могу судить, Отонаси-сан не встречается с «владельцем».
— Возможно, это какая-то метафора. Может, такое будущее назначено «шкатулкой». Но проблема не в этом.
Отонаси-сан легонько вдохнула и продолжила:
— «Владелец» п ы т а е т с я п р я м о в м е ш а т ь с я в н а ш у ж и з н ь с п о м о щ ь ю «ш к а т у л к и».
Да, похоже, так и есть. Иначе зачем бы ему посылать такое письмо Отонаси-сан с моего мобильника.
— …И что мне делать?
— Была использована «шкатулка», здесь сомнений нет. Я должна узнать, как работает эта «шкатулка», понять ее природу. И я хочу, чтобы ты мне в этом помог. Ты ведь хорошо чувствуешь малейшие изменения в своей повседневной жизни, верно? Значит, ты можешь заметить какие-то аномалии, которые я пропустила.
— Ладно, понял. Попробую поискать!
— Пожалуйста, попробуй. Я тоже свяжусь с тобой, когда наткнусь на что-нибудь.
Решив, что разговор окончен, я вернулся было к еде. Но, заметив, что Отонаси-сан по-прежнему держит палочки неподвижно, тоже остановился.
— Что-то еще, Отонаси-сан?
— Ммм… а, пожалуй, да.
Отонаси-сан продолжила странно неуверенным тоном.
— Это глупо, правда, но кое-что меня беспокоит. Это кое-что неприятное. Поэтому я тебе скажу.
— …Ну ладно, давай.
— Почему ты стал меня по-другому звать?
— Э?
Неожиданный вопрос она задала.
— …Если особых причин нет, то я не против.
Произнеся эти слова, Отонаси-сан принялась за еду.
Я был малость обеспокоен, но предпочел решить, что это мелочь, и тоже вернулся к еде.
30 апреля (четверг) 22:38
Мелкие изменения в повседневной жизни. Я пытался думать об этом, сидя на письменном столе, которым пользовался еще с младшей школы, — но в голову ничего не шло. Изменения. Изменения есть повсюду.
Не в силах найти ответ, я открыл свой мобильник — просто так.
На экране была фотка Моги-сан в пижаме.
Выглядела она еще более худой, чем обычно, но ничего печального в ее облике не было. В своей больничной палате она сидела с улыбкой яркой, как подсолнух, и показывала на пальцах знак мира.
— Какая ухмылка у Кадзу-тяна! Он небось неприличные картинки смотрит!
Услышав голос сестры (она старше меня на три года), я поспешно закрыл мобильник.
— Не-неправда!
— Ты засмущаался… как подозриительно…
Моя с т а р ш а я с е с т р а Рюка Хосино, забравшись на верхнюю койку нашей двухэтажной кровати, ухмылялась во весь рот. …И опять она в одном белье, эта Рю-тян. Черт… ей уже скоро 20, а она все еще носится по дому в таком виде. Ей пора бы знать, что я уже не ребенок, а второклассник старшей школы.
— Ааа, дай-ка угадаю, ты глазел на фотку Касуми Моги-сан, правда?..
— Че за!..
Откуда она?..
— Уаа, я угадала? Ухехе…
— П-погоди-ка минутку! Во-первых, откуда ты знаешь про Моги-сан… А! Только не говори, что шарилась в моем телефоне без спросу!
— Не шарилась я. Я просто один раз увидела имя, когда она тебе звонила, правда. А к картинке просто сказала, что первое в голову пришло. …Но слушай, по-моему, ты малость озабоченный, что разглядываешь фотки девушек с этакой ухмылочкой!
Вот ровно поэтому я хочу себе отдельную комнату!
Пытаясь спрятать неловкость, я в обнимку с мобильником влез на нижнюю койку.
— Скажи, скажи, эта Касуми Моги-сан — твоя девушка?
— Н-нет, еще чего!
— А какие у вас тогда отношения? Или так: что она о тебе думает?
— …Эээ…
Какие отношения… самому бы знать. И что она думает обо мне?
Конечно, она правда признавалась мне в «Комнате отмены»; и то, что она послала мне эту фотку, означает, что я ей небезразличен… наверно.
То, что она обо мне думает, слегка приятно.
Но что-то большее… честно говоря, не знаю. Моих чувств, которые были в «Комнате отмены», больше нет. Похоже, мы что-то значили друг для друга. Кое-какие мои воспоминания намекают на это. Но именно по этой причине я не могу взглянуть на нее по-новому. И я без понятия, насколько нормальны мои чувства в обычной, повседневной жизни.
