Пустота - [15]

— Не очень, — признался я. — Просто мне нечего делать.

— Не может быть! — воскликнул он. — Человек вашего возраста не может сидеть на одном месте и ничего не делать! Как же энергия, протест, стремление к лучшему, желание изменить мир?!

— Всё это ко мне мало относится, — сообщил я.

— Может, вам просто не хватает общения, а? — спросил он. — У нас в штабе много молодёжи. Придите, пообщайтесь.

— Я не душа компании.

— Ну что же вы такой пассивный… — тяжело вздохнул он.

— Я и сам не знаю, — ответил я.

— В любом случае, вы должны к нам прийти, — напирал он. — Сейчас у нас есть шанс дать власти бой, понимаете? Побороться против зла и несправедливости. Я вижу, что вы хотите бороться. Вы презираете власть и хотите что-то изменить. Вот… Возьмите визитку нашего штаба. Если надумаете — приходите. Можете просто прийти посмотреть, никого насильно мы туда не загоняем. Можете забежать и попить чаю с печеньем, к примеру, побеседовать. Будем вам рады.

Он достал из кармана маленькую белую карточку и протянул её мне.

«Виктор Дровосецкий. Единственный выбор! Адрес штаба: ул. Ленина, 17». Это всё, что было написано на визитке.

— Обязательно приходите, — напоследок сказал он. — До свидания.

Теперь он окончательно ушёл, растворился в пустоте. Я усмехнулся и кинул визитку в карман. Сидеть на скамейке было уже слишком холодно, поэтому я встал и пошёл перекусить. Благо, рядом была неплохая шаурмичная.

Думать о косоглазом мне не хотелось. О его кандидате — тоже. Всё это не всерьёз… Понарошку. Кандидаты, борьба, лозунги, в которые никто по-настоящему не верит. Вера в демократию, которой никогда нигде не было. Мифическая борьба Сизифа с тяжёлым камнем.

И как здесь, в этой ледяной пустой, ещё можно во что-то верить? В какую-то борьбу, в какие-то изменения к лучшему… Это как бороться с Годзиллой при помощи одной зубочистки. Бессмыслица.

Снег ругается, ворчит, чихает у меня под ногами. Под деревьями прячутся маленькие жёлтые островки собачей мочи, потерянные посреди белого, безбрежного океана.

«А что если сходить к штаб? — спрашиваю я себя. — Поучаствовать во всём этом цирке, подраться с ментами за справедливость? Хоть какое-то изменение… Хотя нет. Меня только что избили. Я просто получил синяки, и ничего больше. Это не будет преодолением пустоты, это будет ещё одним прикосновением к ней. Я же как раз от неё и бегу. Только разве это возможно — убежать от бесполезности, от пустоты, когда ты сам — её кокон?»

Может, я — просто человек, которому ничего не надо? Ведь раньше мне было всё интересно. Мы спорили с друзьями, которые теперь разъехались по хорошим городам и университетам, о стране, о людях, о смысле жизни и прочей хрени. Я верил во что-то. А теперь? Куда всё исчезло? Да, пусть все мои воззрения были наивными, но пустота вместо них — это куда хуже.

Ты концентрируешься только на боли, запираешься в себе, чувствуешь это мокрое и ледяное тело сумасшествия. Благо, бывают моменты, когда ты словно пропадаешь в этом сером, безжизненном сибирском небе и просто идёшь, мечтая лишь о еде и тепле, которые спасут тебя от жалкой собачьей смерти.

До шаурмичной я дошёл быстро — надо было только выйти с набережной и преодолеть всего пару кварталов. Около двери тусовалось пятеро азербайджанцев в потрёпанных куртках, черных шапках и синих джинсах. Все они были словно из одного инкубатора. С чёрными щетинами и такого же цвета бровями. Они курили, орали и матерились. Главное, ничего не говорить им, и они не тронут.

Я справился. Прошёл мимо и даже не посмотрел в их коричневые, жестокие глаза.

Внутри шаурмичка была забита горластыми школьниками, которые без устали говорили о хип-хопе, модных шмотках и интернет-звёздах.

Когда я вошёл, школьники окинули меня презрительным взглядом, в котором читалось явное отвращение. Ещё бы, кто он? Чувак с синяком во всю морду, весь прыщавый, кривоносый и патлатый, словно рок-музыкант… Впрочем, продавщица выглядела не намного лучше. Серая кофта, жирные чёрные волосы, жабья морда, отвратительные, похожие на оливки родинки на щеках. Огромный нос, тусклые, кирпичные глаза без грамма жизни. На фартуке — огромное жёлтое пятно. Ногти длинные, покрашенные в дебильный синий цвет.

Заказал себе 4 вид, с курицей, корейской морковкой. Со всем-всем-всем, что можно себе представить, короче. По размеру — средняя. Маленькая на 20 рублей дешевле, ну и ладно. Побалую себя.

На напитке тоже не экономлю. Покупаю бутылку мохито за 42 рубля.

Идя к двери, я краем глаза посмотрел на повара — сегодня на кухне готовил узбек. Хороший знак. У молодого, худого узбека всегда получалась самая лучшая шаурма. Он своё дело знал и делал шаурму с душой, не то что местная повариха, которую все звали Оксаной, или другой «мастер» — армянин Оганес, что всегда клал в шаурму слишком много капусты.

В здании было жарко. Я опять начал потеть. Поэтому, положив чек с номером заказа в карман, я вышел на улицу и встал около азербайджанцев. Трое мужиков рассказывали остальным, как вчера развлекались с двумя проститутками. Стою — слушаю. Обе проститутки были блондинками. По описанию, такие tumblr-girl с чокерами на лебединых шейках. Одной было чуть больше восемнадцати, другой — девятнадцать с половиной. «Надо же, — подумал я, — ещё младше меня, а уже работают…».