Пустое пространство - [23]

Вполне возможно, что устойчивое гармоничное общество нуждается в театрах, которые отражают и утверждают достигнутую этим обществом гармонию. Такие театры могут ставить спектакли, объединяющие актеров и зрителей в единодушном «да». Но непостоянный хаотичный мир часто вынужден выбирать между театром, который предлагает неискреннее «да», и театром, который откровенно бросает вызов, достаточно резкий, чтобы расколоть зрителей на маленькие группки, громко кричащие «пет».

Я многому научился, читая лекции о проблемах театрального искусства. Я знаю, что, когда я произношу эти слова, кто-нибудь из слушателей непременно вскакивает с места и спрашивает: а) считаю ли я, что надо закрыть все театры, не отвечающие самым высоким требованиям искусства; б) считаю ли я, что люди не должны развлекаться и приятно проводить время; в) что я думаю о любителях?

Обычно я отвечаю, что меня нисколько не привлекает роль цензора и я не хочу ничего запрещать или портить кому-нибудь удовольствие. Я отношусь с величайшим унижением не только к репертуарный! театр им, но и к разбросанным по всему миру театральным группам, которые стремятся сохранить должный уровень, исполнении, несмотря на крайне неблагоприятные условия работы. Я отношусь с величайшим уважением к радостям других людей, и в частности к легкомысленным радостям; я сам прихожу в театр вовсе не из интеллектуальных побуждений, а просто потому, что мне этого хочется. Развлечения — прекрасная пещь. Но я хотел бы спросить тех, кто спрашивает меня: есть ли у них ощущение, что театр и целом дает им то, чего они ждут или хотят получить в театре?

Я не склонен так уж сожалеть о бессмысленных тратах но жаль так и не узнать, что ты растратил. Некоторые пожилые дамы пользуются фунтовыми купюрами в качестве книжных закладок — бессмысленное использование, разве что они делают это по рассеянности.

Феномен Неживого театра напоминает феномен смертельно скучного человека. У скучного человека есть голова, сердце, руки и ноги, обычно у него есть семья и друзья, у него есть даже поклонники. И все-таки мы вздыхаем,, когда встречаемся с ним, и выражаем этим вздохом свое сожаление по поводу того, что ему дано использовать лишь минимум человеческих, возможностей;. Когда мы говорим "Неживой театр", мы нонсе не имеем н виду театр, прекративший свое существования, мы подразумеваем театр гнетуще активный и силу своей активности способный стать иным. Чтобы, сделать первый шаг на этом пути, нужно взглянуть в лицо простом и неприятному факту: слово «театр» утратило свой первоначальный смысл; то, что мы теперь обозначаем этим словом, в большинстве случаев является пародией на театр. Война или мир, исполинский фургон культуры безостановочно катится вперед и доставляет на свалку, которая все растет н растет., большие и малые достижения каждого из нас. Те актеры критики и зрители сидят в колымаге, которая скрипит, но никогда не останавливается. Не успеем мы оглянуться, как начинается новый сезон и у нас снова не хватает времени, чтобы задать тот единственно важный вопрос, который охватывает всю проблему в целом. К чему вообще нужен театр? Для чего? Может быть это пережиток прошлого или вышедшее из моды чудачество, сохранившееся, как сохраняются старые памятники или своеобразные обычаи? Почему мы аплодируем и чему мы аплодируем? Играет ли театр сколько-нибудь серьезную роль в нашей жизни? В чем назначение театра? Чему он служит? Что нового может сказать театр? В чем характерные особенности сценического искусства?

В Мексике задолго до изобретения колеса отряды рабов на руках переносили через джунгли огромные камин и поднимали их на гору, а в это же самое время дети рабов катали игрушки на крошечных колесиках. Игрушки делали рабы, но проходило столетие за столетием, а они не замечали связи между игрой и работой. Когда хорошие актеры играют в плохих комедиях или пустяковых мюзиклах, когда зрители аплодируют скучным классическим постановкам, потому что им нравятся костюмы, или новый способ смены декорации, или миленькое личико героини, в этом нет ничего дурного. И тем не менее, разве они догадываются, что скрывается пол, игрушкой, которую они дергают за ниточку? А там колесо.

СВЯЩЕННЫЙ ТЕАТР

Я называю этот театр Священным для краткости, но его следовало бы назвать театр, где невидимое становится видимым: представление, что сцена —это место, где можно увидеть невидимое, прочно укоренилось и пашем сознании. Мы все понимаем, что пяти органов недостаточно, чтобы ощутить всю полноту жизни, и одной из наиболее убедительных объяснений существования различных искусств заключается в том, что они выявляют такие структуры, которые мы в состоянии осмыслить только по ритму или форме. Аналогичные структуры регулярно дают о себе знать в поведении отдельных людей, толпы, народов. Нам говорят что трубы разрушили стены Иерихона, и нас не удивляет, что магическую субстанцию называемую музыкой, могут создавать люди во фраках и белых галстуках, которым довольно для этого, дуть, махать руками, бить в барабан и изо всех сил терзать струны скрипок. Несмотря на примитивность средств, с помощью которых создается музыка, ее конкретность позволяет нам постигнуть нечто абстрактное— мы понимаем, что искусство овладения преображает обычных людей и их грубые инструменты. Мы можем обожествить личность дирижера, но мы знаем, что на самом доле не он создает музыку, а музыка создает его: если он внутренне свободен, если душа его открыта и настроена па нужную волну, невидимое овладевает им и через него становится доступным всем нам.