Пусть шарик летит - [14]
В коленях снова появилась дрожь, но это была совсем другая дрожь. Чтобы проверить себя, он забормотал: «У Мэри был ягненок, руно — как снег бело…» Слова соскакивали с языка, как намасленные.
«Катитесь вы подальше, мистер Маклеод, не знаете вы всего».
«Какая вульгарность, Джон. В нашем доме так не разговаривают».
«Катитесь вы все. Тошнит меня от вас. Вы что, думаете, я святой? Или, может, я букет цветов? Плевал я на дурацкие проекты и модели из пластмассы. Ты мою подружку не спасешь, Гарри Хитчман. Я сам ее спасу».
Рывками он протолкнул лестницу еще на полметра вверх. Но она становилась все тяжелее и тяжелее, и управлять ею делалось все труднее. Труднее, чем старой доской для серфинга. Это было как метание палицы. А может, как прыжок с шестом, когда вдруг застреваешь в воздухе на полпути до земли.
Мейми на башне. Она размахивает белым платочком и кричит: «Помогите! Помогите!»
«Чтоб тебе пусто было, Мейми ван Сенден. Сама залезла, сама и слезай. Придется тебе прыгать. Не могу я так высоко забраться».
Он рухнул на землю у основания лестницы, тело пылало, его била дрожь, глаза заливал пот.
Зазвонил телефон. Казалось, он звонил где-то за километр от дома. Звон телефона мешался с грохотом у него в голове. «О, Боже!» — тяжело выдохнул он. Пошатываясь, встал на ноги и, спотыкаясь, стал подниматься по ступенькам веранды.
— Все в порядке! — вопил он. — Иду я! Иду. Да заткнись ты.
Телефон стоял в общей комнате на низеньком столике у камина. Он захлебывался от нетерпения.
— Джон, Джон! Где ты, Джон?
— Да здесь я.
— Почему ты так задыхаешься?
— Кто это задыхается?
— Ты очень долго не отвечал. Разве я не велела тебе не уходить? Вот ты и задыхаешься. Тебе пришлось бежать.
— Послушай, мам. Конечно, мне пришлось бежать. Я был в конце сада.
— Ты же знаешь, что тебе нельзя бегать. Надо было идти.
— Тогда тебе пришлось бы еще дольше ждать.
— Булочник приезжал?
— Ну да, мам, приезжал.
— Ты купил булочки?
— Нет…
— Почему нет?
— Забыл.
— Забыл о своем желудке? Что ты задумал, Джон? Ведь ты что-то затеял, да?
— Да брось ты, мам.
— Может, там у тебя этот Перси Маллен?
— Никого тут нет.
— У вас дождь?
— Дождь? Никакого дождя.
— В городе дождь. Ты промок или еще что случилось?
— У нас солнце, мам. И никакого дождя.
— На веревке остались твои школьные брюки. Лучше сними их и занеси в дом, а то они никогда не высохнут.
— Слушай, я же говорю тебе: солнце светит. Никогда ты меня не слушаешь.
— Ты что-то затеял.
— Нет, мам, нет.
Последовала пауза, и ему было слышно ее дыхание. Она дышала ему прямо в шею. Он почти ощущал каждый ее вдох, словно это были порывы легкого ветра. Физически она была рядом. Задавала вопросы и обвиняла.
— Если ты что-то задумал, оставь, Джон. Ты знаешь, что нельзя. Я тебе верю. — Это означало, что она не верит. — Теперь я должна идти. Позвоню еще раз во время обеда. Мы обедаем вместе с папой. Потом у нас встреча с мистером Маклеодом. И не забудь: никакого горячего питья, никаких тостов, ничего такого. Не зажигай плиту. И еще отдохни после еды.
В трубке щелкнуло — клик!
Чудесный звук! Он бросил трубку, как будто она превратилась у него в руках во что-то скользкое и извивающееся, как будто его тошнило от одного к ней прикосновения.
Немного погодя он выпил два стакана воды, опустошил коробку с печеньем и сел на ступеньках веранды, чувствуя себя потерянным, чуть не плача, словно кто-то умер.
Попугаи облепили яблоню, выискивая спелые плоды, скворцы опять расселись на телефонных проводах, тянущихся до самого города.
Слышно было, как где-то неподалеку дерутся и кричат ребята. Собачонки Перси Маллена все еще заливались своим дурацким лаем. Перси Маллен, верно, на площадке бьет мячом по забору. Сисси Парслоу и его сестрицы, наверное, бегают от двери к двери и сплетничают. Мама позвонит во время обеда.
Такой вот его мир. А тот мир, где ребята делают все по-своему, где-то там, далеко.
Несколько минут он мысленно оплакивал себя, потом побрел к лестнице и сел на нижнюю перекладину. Сидеть было неудобно, и почему-то ему захотелось перекувырнуться через голову. Конечно, ничего из этого не вышло, и он завалился на бок. Где-то вдали прозвучал свисток почтальона, одинокий тоскливый звук. Джон еще немного поплакал над собой, а потом улегся на спину и уставился в небо. До неба ужасно далеко. Как и до вершины эвкалипта. А в пустоте между ними парил орел. Там тоже было одиноко, хотя и по-другому.
«Привет, птицы! Привет, облака! Привет, мистер Солнце!» От этих слов он расплакался, а слезы он терпеть не мог, даже когда их никто не видел.
До него донесся далекий голос, один из воображаемых голосов. И звучал он довольно сердито.
«Ты знаешь, что я не сама залезла на эту башню. Это ты меня сюда посадил, все это твоя дурацкая игра. Не думаешь же ты, что я отсюда спрыгну. Я сломаю себе шею. Ты должен подняться и снести меня вниз».
Это была Мейми, все еще ожидавшая, что ее спасут, но Джона она больше не интересовала.
«Не могу я залезть так высоко, — сказал он. — Не могу подставить лестницу».
«Спорю, что Гарри Хитчман смог бы».
«Да провались он, этот Гарри Хитчман. У меня от него живот сводит».
«Спаси меня, Гарри! Джон Самнер не может снести меня вниз».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Повесть известного австралийского писателя о подростках в Австралии, о становлении характера, о пробуждении первого чувства.
Повесть известного австралийского писателя о подростках в современной Австралии, о становлении характера, о пробуждении первого чувства.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга из двух повестей — «Мэтт и Джо» и «А что же завтра?» — известного австралийского писателя о подростках в современной Австралии, о становлении характера, о пробуждении первого чувства.
Приключенческая повесть албанского писателя о юных патриотах Албании, боровшихся за свободу своей страны против итало-немецких фашистов. Главными действующими лицами являются трое подростков. Они помогают своим старшим товарищам-подпольщикам, выполняя ответственные и порой рискованные поручения. Адресована повесть детям среднего школьного возраста.
Всё своё детство я завидовал людям, отправляющимся в путешествия. Я был ещё маленький и не знал, что самое интересное — возвращаться домой, всё узнавать и всё видеть как бы заново. Теперь я это знаю.Эта книжка написана в путешествиях. Она о людях, о птицах, о реках — дальних и близких, о том, что я нашёл в них своего, что мне было дорого всегда. Я хочу, чтобы вы познакомились с ними: и со старым донским бакенщиком Ерофеем Платоновичем, который всю жизнь прожил на посту № 1, первом от моря, да и вообще, наверно, самом первом, потому что охранял Ерофей Платонович самое главное — родную землю; и с сибирским мальчишкой (рассказ «Сосны шумят») — он отправился в лес, чтобы, как всегда, поискать брусники, а нашёл целый мир — рядом, возле своей деревни.
Повесть-воспоминание о школьном советском детстве. Для детей младшего школьного возраста.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Вильмос и Ильзе Корн – писатели Германской Демократической Республики, авторы многих книг для детей и юношества. Но самое значительное их произведение – роман «Мавр и лондонские грачи». В этом романе авторы живо и увлекательно рассказывают нам о гениальных мыслителях и революционерах – Карле Марксе и Фридрихе Энгельсе, об их великой дружбе, совместной работе и героической борьбе. Книга пользуется большой популярностью у читателей Германской Демократической Республики. Она выдержала несколько изданий и удостоена премии, как одно из лучших художественных произведений для юношества.
Эта история о том, какую роль сыграли книги в развитии Кушлы, маленькой девочки, появившейся на свет с серьезными дефектами. Книги вошли в жизнь Кушлы очень рано, ведь девочка не могла познавать мир обычными способами — ни хватать предметы, ни ползать, ни сидеть или наблюдать происходящее вокруг нее.Но благодаря любви к чтению она во многом постепенно догнала, а в чем-то даже опередила своих сверстников.
Девочке Ро 11 лет, и она считает себя ужасной болтушкой. Она и в самом деле болтает без умолку, но только… про себя. С самого рождения ее горло устроено немного по-другому, и из-за этого девочка не может разговаривать вслух. А еще у Ро необычный и замечательный папа, который не похож на других пап — он не носит строгих костюмов и любит петь ковбойские песни.Австралийский писатель Моррис Глейцман написал прекрасную историю о том, как важно понимать и уважать того, кто не похож на тебя.