Но вот вопрос - а взял ли сержант хоть одного нарушителя? - пришлось обойти молчанием. Хотя и на этот счёт кое-какие, хоть и нечёткие, соображения у Ломоносова намечались. Особенно когда он примечал вихлявшие по совхозной дороге три пары ленивых и плутоватых следов. Золотистые брови его жёстко сдвигались. Но наступил момент, когда эти следы и вовсе перешли Ломоносову тропку.
Как-то потянулся от совхоза к сопкам пахнущий палёным салом вкусный горячий дымок: во дворе Поросюш смалили хорошего кабанчика, потому что готовились отметить сразу два события: награждение комбайнера трудовым орденом и день рождения дочки Зины. А это уже имело самое прямое отношение к Ломоносову, Мышойкину и всему отряду - надо было готовить подарок!
Обдумывая подарок, Алёша и Витя вошли в магазин к Прасковье Потаповне и сразу увидели ещё двух покупателей.
Иван Антоныч осматривал полки с промтоварами и выговаривал продавщице:
- Ну, Паша, всё у тебя одно и то же! Духи, наверное, давно выдохлись. Хоть бы что новое завезла. Батарейки для транзистора и фонаря прошу - и хоть бы хны! В город, что ли, ехать за ними? И книжек внучке не привезёшь…
- А у вас телевизор есть! - отмахнулась жевавшая хлеб с салом продавщица.
- И Зинке куклу порядочную подарить бы или книгу - так на тебе!
- Ха! Куклу! - Прасковья Потаповна взмахнула бутербродом.-Ей приданое покупать пора! А ты - куклу!
- Ну и скажешь! - возмутился Иван Антоныч.-Ей галстук пионерский хороший нужен. А где он у тебя?
- А что? Галстук к свадьбе в самый раз…-подпел продавщице второй посетитель и, наклонившись к ней, подобострастно загнусавил: - Выручи, Потаповна…
Это попрошайничал старый Алёшин знакомый. Рыжая куртка на нём за это время крепенько пообтёрлась.
- Затянул песню,-сказал Иван Антоныч с презрением.-Я вот к директору пойду: сами пьёте и пастуха спаиваете - стадо вразброд!
- А пусть клянчит,-сказала продавщица и повернулась к мальчикам: - Вам-то что, молодцы?
- Так Буратино! - сказал Алёша. Они сразу присмотрели на полке сидевшего в целлофановом мешке Буратино.
- А что, Буратино пойдёт! - оценил Иван Антоныч, сразу смекнув, в чём дело.-Правда, золотого ключика у него нет, но ключик вы и сами смастерите, а золотину покрасить я дам!
- Золотин не золото,-возразила Прасковья Потаповна, вытирая с мешка пыль. - Купили бы ещё хоть лотерейных билетов. Завтра тираж. Глядишь, машину выиграете. Вон женщина поплыла по Амуру в экскурсию, а её прямо на палубе уговорили купить «Спринт». Билет-то всего один был. Люди отказались, а она купила. Распечатали - а там «Жигули» !
- Берите, мальчики, берите! - подмигнул рыжий шабашник и снова с умоляющим видом повернулся к продавщице.
- Ну ладно! - сказал Ломоносов.-Для интереса!
И, купив три билета, ребята вышли из магазина.
В воскресенье, положив в сумку к Буратино отливающий золотом ключ и чёрную, почти настоящую лимонку, по солнечной морозной погодке ребята отправились к дому Поросюши. Но уже издали услышали причитания, заметили суматоху и заторопились.
- Часа два назад тут бегал! - кричала Тараканова.
Бегала Зина. Шумела Марья Ивановна. Заглядывали в кусты Зинкины армейцы.
- Опять лиса гусака схватила! - усмехнулся Ломоносов.
- А может, петуха,-предположил Витя, хотя в последнее время лиса перебралась на другой конец совхоза, поближе к пастушьему дому.
Но гуси и куры были на месте. Не было Удара.
И вместо поздравлений на именинницу посыпались упрёки.
- Говорил, не приваживай к другим! - сказал Митя.
- А я не приваживала. Я только с мамой в магазин…
- За приданым,-усмехнулся Витя.
- Видала я это приданое! - огрызнулась Зина и ещё больше насупилась.
Всё утро Удар был с ней рядом. А потом началась суматоха! «Скоро приедут гости, а ещё не готов салат!», «Уже, наверное, и директор совхоза собирается, и соседи - а хлеба нет!», «А соль, соль забыли!».
И Зина с Марьей Ивановной, схватив сумки, бросились в магазин. За ними увязался Бобка, за Бобкой выпрыгнул в какую-то дыру Удар. И пропал. Возле магазина, пока покупали хлеб, соль и в подарок Зине кофту, пропал.
Бобка прыгал, лаял в сторону дороги, но Удара не было.
- Зина, детка! Надень кофту! - уговаривала теперь Марья Ивановна, но Зина отмахивалась и смотрела по сторонам.
- Ладно, Поросюша, держи! - сказал вдруг Алёша, протягивая ей Буратино с деревянным золотым ключиком и гранатой. И вместо поздравления сказал: - Авось повезёт! - Как будто ключиком можно было открыть дверцу, за которой спрятался пёс!
Витя посмотрел на Ломоносова: «А лотерейки?»
Но Ломоносов сделал рукой знак: «Не торопись!» - и распорядился: одним осмотреть окрестности, другим патрулировать улицу.
Митя и Витя нырнули в кустарник. Алёша пошёл к заставе: не отважился ли Удар сам добраться до знакомых мест.
А Зина, вытерев от слёз глаза, положила в карман куртки подаренную гранату и пошла вдоль домов.
К недалёкой от границы станции неторопливо, по графику подходил пассажирский поезд, в одном из вагонов которого ехал в совхоз «Хвойный» боцман дальнего плавания Поросюша.
В родных краях он не был ровно восемь лет, семь из них провёл в кругосветных плаваниях. А теперь решил задержаться на суше и навестить родного брата, портрет которого недавно увидел в газете. В той самой, в которой прочитал и указ о награждении его орденом «Знак Почёта». Это дело надо было отметить по-братски. Да и у племянницы Зинки, которую он, правда, помнил крохой, с морской огурец, вот-вот намечался день рождения.
