Пушкин, потомок Рюрика - [48]

Сергей Львович Пушкин, после того как записки сына были частично опубликованы в 1840 году, вступился за «священную память» своего отца и писал в опровержение следующее: «Он был любим, уважаем, почитаем даже теми, которые знали его по одному слуху. Взаимная любовь его и покойной матери моей была примерная… История о французе и первой жене его много увеличена. Отец мой никогда не вешал никого, не содержался в крепости двух лет. — Он находился под домашним арестом — это правда, но пользовался свободой… Знаю, что отец мой и в счастливом супружестве с моею матерью вспоминал о первой жене своей, на которой он женился 16-ти лет, с нежностию».

Все эти идиллические воспоминания кажутся вполне достоверными, если бы не одно документальное свидетельство — в служебном формуляре Л. А. Пушкина указано, что «за непорядочные побои находящегося у него в службе Венецианина Харлампия Меркадии был под следствием, но по именному указу повелено его, Пушкина, из монаршей милости простить».

Видимо, сам поэт верил все же старой семейной легенде, иначе вряд ли бы он писал своей невесте Натали Гончаровой осенью 1830 года из Болдино:

«Мой ангел, ваша любовь — единственная вещь на свете, которая мешает мне повеситься на воротах моего печального замка (где, замечу в скобках, мой дед повесил француза-учителя, аббата Николя, которым был недоволен)». (Пер. с фр.)

Чичерины

Второй женой Льва Александровича стала Ольга Васильевна Чичерина[66] (род. в 1737 г.). Из одиннадцати детей ее отца, полтавского коменданта Василия Ивановича Чичерина, и матери Лукии (Лукерьи) Васильевны Приклонской[67] лишь ей одной суждено было продолжить ниточку родословной Чичериных и связать ее с родом Пушкиных. Пятеро братьев Ольги умерли во младенчестве, а из сестер только ей довелось выйти замуж.

История Чичериных заслуживает более подробного рассказа.

Основатель рода, как повествует «Родословный Сборник русских дворянских фамилий», Афанасий Чичери[68] выехал из Италии в Москву в 1472 году в свите племянницы византийского императора Софьи Палеолог — будущей жены великого князя московского Ивана III.

В числе прямых потомков итальянца Афанасия Чичери был и его праправнук Дмитрий Иванович, «козловский сын боярский», погибший 20 октября 1552 года при взятии Казани.

«Царь Иван Васильевич во время осады Казани учредил из детей боярских регулярное войско под названием стрельцов. Оно разделялось на пешее и конное, равно вооруженное копиями и ружьями. Стрельцы получали жалование и провиант… Не смотря на выгоды дворяне гнушались службою стрелецкою, и считали оную пятном для своего рода — по сей причине большая часть их начальников была низкого происхождения», — писал в исторических заметках Пушкин.

В роду Чичериных были монахи и стряпчие, стольники и воеводы. Поэт, видимо, мало знал о них, иначе вряд ли в своих записках обошел бы вниманием родного прапрадеда — майора Ивана Андреевича Чичерина, вместе с братом Федором и племянниками Василием и Иваном павшего в грозной Полтавской битве.

«Полтавская битва есть одно из самых важных и самых счастливых происшествий царствования Петра Великого, — писал Пушкин в предисловии к первому изданию „Полтавы“. — Она избавила его от опаснейшего врага; утвердила русское владычество на юге; обеспечила новые заведения на севере, и доказала государству успех и необходимость преобразования, совершаемого царем <…> Сам Петр долго колебался, избегая главного сражения, яко зело опасного дела».

Сын храброго майора Ивана Чичерина, павшего на полтавских редутах, Василий, не минул участи других предков поэта и волею обстоятельств оказался замешанным в дворцовом перевороте — в так называемом деле графа Остермана и графа Головкина. Известно, что Василий Иванович Чичерин был в числе приверженцев младенца-императора Иоанна VI и его матери правительницы Анны Леопольдовны, — ему был поручен надзор за возможными заговорщиками, сторонниками царевны Елизаветы. К счастью для секунд-майора лейб-гвардии Семеновского полка Чичерина, вина его, по восшествии в ноябре 1741 года на престол Елизаветы, была признана столь незначительной, что он отделался лишь переводом из гвардии в армию. И ровно через пять месяцев после переворота, в апреле 1742 года, Василий Чичерин был уже представлен к чину полковника и получил должность полтавского коменданта.

Василий Иванович владел небольшими поместьями на нижегородской земле. Вполне вероятно, что одним из соседей полковника был его будущий зять Лев Александрович Пушкин, в числе других имений наследовавший от отца и нижегородское Болдино.

Подполковник артиллерии в отставке Лев Александрович Пушкин умер в Москве в октябре 1790 года и похоронен в Донском монастыре. Спустя пять лет по разделу имущества его вдове Ольге Васильевне перешло и знаменитое село Болдино, столь много значившее в судьбе ее гениального внука.

Бабушка поэта Ольга Васильевна умерла в январе 1802 года, когда ее крестнику — внуку Александру не исполнилось и трех лет, и помнить он ее, конечно же, не мог.

Зато поэт хорошо знал ее родную сестру Варвару Васильевну: «Я имел несчастие потерять бабушку Чичерину…» — писал он Дельвигу в июне 1825 года из Михайловского. В августе того же года, уже в письме к Вяземскому, Пушкин вновь вспоминает о своей двоюродной бабушке: