Пушкин и Пеле. Истории из спортивного закулисья - [54]

«Я, – рассказывал мне Николай, – предвидел, что Ростропович „схохмит“, но не предполагал, что его реакция будет настолько моментальной. Он задумался лишь на секунду, принялся писать с абсолютно сосредоточенным видом, а потом протянул мне книгу с надписью: „От любителя хоккея. Горд знакомством с Пикассо, Шагалом, Сикорским и Фетисовым. М. Ростропович“.»

Слезы репортера

На хоккейном чемпионате мира 1976 года в Катовице сборная СССР в стартовом матче сенсационно проиграла хозяевам турнира со счетом 4:6. Вратарь нашей команды Владислав Третьяк рассказывал, как перед тем чемпионатом их напутствовал тогдашний глава Спорткомитета СССР Сергей Павлов. «Вы уж, – сказал он, остановившись на первом матче, – не обижайте хозяев чемпионата, наших товарищей по социалистическому лагерю, не обыгрывайте их в родном для них Катовице со счетом 10:0. Вот мы и не обидели».

В Москве, уже после чемпионата, мне рассказали, как справлялся Николай Николаевич Озеров с неблагозвучной фамилией польского нападающего Веслава Йобчика, забросившего в советские ворота три шайбы. Сначала комментатор просто назвал его по имени, потом сообщил, что Веслав сделал дубль, а после третьего гола виртуозно преподнес: «Опять этот девятый номер!..»

А на следующее после удивительного поражения утро в гостинице, в которой мы с Виктором Кузнецовым – заведующим ТАССовского отделения в Польше – остановились, обратили перед завтраком внимание на пожилого человека, стоявшего неподалеку от газетного киоска и плакавшего. Я этого человека не знал, а Виктор узнал в нем известного польского спортивного журналиста, с которым не раз общался, и мы к нему подошли. Он поведал о причине расстройства:

– Я пишу о спорте вообще и о хоккее в частности с середины 50-х годов. Был на всех турнирах с участием сборной Польши. На всех! На чемпионатах мира и Олимпиадах – тем более. Видел все без исключения матчи СССР – Польша. Все! И во всех без исключения выигрывала советская команда. До вчерашнего вечера. А я вчера не сумел, были на то объективные причины, приехать на игру. И счет узнал только сейчас.

«С победой, товарищи!»

1978-й год. Чемпионат мира в Праге. Первый, стоит заметить, чемпионат тренера Виктора Тихонова. Чехословацкому хоккею пятьдесят лет. Конечно же, хозяева турнира собирались отметить праздник золотыми медалями. Основной соперник – команда СССР – был обыгран на первом этапе легко – 5:2. Наступил день решающего матча, можно сказать, – финала: Чехословакия – Советский Союз.

Чехословацких хоккеистов устраивала не только ничья, но и поражение с разницей в одну шайбу. Никто при таком раскладе не сомневался в благополучном для них исходе. Как матча, так и всего чемпионата. Поздравить своих на игру пришли все чехословацкие руководители. В банкетном зале заранее были накрыты столы. Но советская сборная выиграла с устраивающим ее счетом, с разницей в две шайбы, – 3:1, и столы для начальства на банкете пустовали.

Леонид Ильич Брежнев в те дни был с визитом в ФРГ. Представители местной протокольной службы поинтересовались у него через помощников, не хотел бы он посетить вечером театр или сходить в оперу. Брежнев был сумасшедшим поклонником хоккея. Однажды он приехал на спектакль «Так победим» во МХАТ – с Калягиным-Лениным. Все Политбюро приехало. В этот же день проходил какой-то важный хоккейный матч. В разгар спектакля Брежнев поднялся и молча вышел из ложи. Актеры на сцене в трансе. А он досмотрел игру по телевизору – ему организовали просмотр, узнал счет и вернулся. И обращается к Андропову во весь голос: «Что тут было?»

Там, в Германии, Брежнев ответил: «Какой театр? Какая опера? Мы с чехами сегодня играем. Буду смотреть хоккей». На следующий день он вернулся в Москву. Войдя в комнату для заседаний Политбюро, сказал: «С победой, товарищи!» Все переглянулись: с какой, дескать, победой, ни с кем, вроде, не воюем? «Ну как же? У чехов же выиграли!» – удивился Брежнев и распорядился всех причастных к выигрышу в Праге наградить орденами и медалями.

«Леонид Ильич, потушите сигарету»

В лужниковском Дворце спорта с курением на территории арены борются с давних времен. Курить разрешено только в специально отведенных зонах на улице. Об этом во время хоккейных матчей постоянно напоминал диктор Дворца Валентин Валентинов – своим поставленным, левитановским голосом. Перед каждым перерывом он объявлял: «Уважаемые зрители, мы обращаемся к вам с убедительной просьбой не курить в здании Дворца».

Леонид Ильич Брежнев приезжал в Лужники почти на каждый матч с участием ЦСКА и курил прямо в правительственном «скворечнике». Дымок из ложи вился сизыми колечками. Однажды какой-то болельщик после очередного объявления Валентина Валентинова закричал с противоположной трибуны: «Леонид Ильич, вы что, не слышите? Здесь не курят. Потушите сигарету». Крикуна искать не стали, а к Валентинову, сидевшему с микрофоном за бортиком рядом с площадкой, подошли два гэбэшника из «девятки», занимавшейся охраной партийно-правительственных начальников, и сказали: «Чтобы больше про курение не объявлял».

Жест Эспозито

Фил Эспозито, знаменитый хоккеист, еще во время знаменитой советско-канадской серии 1972 года воевал, как он сам говорил, «против империи зла», пусть и появился термин во времена Рональда Рейгана. В раздевалке, заводя партнеров, Эспозито называл соперников «мерзавцами», которые «нас не обыграют».