Пушкин и финансы - [162]

Всемилостивейший Государь прошу Вашего Императорского Величества, о сем моем прошении решение учинить.

Сентября 5 дня 1835 года к подаче надлежит С.-Петербургской Палаты Гражданского Суда в I Департамент, сие прошение с сочинения просителя писал Канцелярист Николай Соскин.

Ходатаи получили с Пушкина свои гонорары, но помощи ему не принесли. Апелляционная жалоба Пушкина была оставлена без последствий, и решение Надворного суда от 15 апреля 1835 г. было утвеждено в полной мере. Жадимировскому предстояла задача взыскать с Пушкина присужденные ему судом деньги. Пушкин добровольно платить отказался, и оставалось описывать его движимое и недвижимое имущество, о чем и должна была позаботиться Управа благочиния. Пушкин и предложил обратить взыскание на имение его, Нижегородской губернии, Лукояновского уезда, в сельце Кистеневе состоящее. 4-й департамент Надворного суда сообщил в Лукояновский земский суд, «дабы оный из показываемого г. Пушкиным в сельце Кистеневе свободного имения заключающегося в 7-ми душах крестьян соразмерно иску моему с 1063 р. 33½ коп. с процентами равно и штрафных 106 руб. 30 коп. тотчас описал и оценил следую – щее количество душ и опись с оценкой представил куда следует, а до того собираемые с сего имения доходы высылал в оный Департамент».

Дело о взыскании с Кистеневского имения Пушкина тоже не мешало бы Центрархиву поискать. Приведенные только что данные извлечены нами из «объявления» Жадимировского, поданного им после смерти Пушкина в «Опеку, учрежденную над детьми и имением титулярного советника А. С. Пушкина»[1022]. Излагая свою претензию в этом объявлении, Жадимировский заявлял: «Г.г. Опекунов покорнейше прошу, если угодно будет им заплатить мне вышеозначенные деньги, то я не премину подать объявление Надворного Суда в 4-й Департамент о уничтожении распоряжения оного касательно остановления от предназначенной оным Департаментом продажи имения покойного».

Опека уплатила причитавшиеся Жадимировскому деньги, а в августе 1837 г. дело о взыскании с тит[улярного] сов[етника] А. С. Пушкина было заключено уплатой штрафных. Сохранилась в делах Болдинского архива квитанция [1023]:

Дана сия из Сергачевского земского Суда управляющему именьем г. титулярного советника Александра Сергеевича Пушкина сельца Кистенева белорусскому дворянину Осипу Матвееву Пеньковскому в представлении им по иску купца Жадимировского нащет квартиры доверителя моего штрафные Сто шесть рублей тридцать копеек и за бумагу тридцать шесть рублей всего сто сорок два рубля тридцать копеек ассигнациями и медными с пересылкою до Санктпетербурга принято августа 31 дня 1837 года. Сельский заседатель Евдокимов. Секретарь Титулярный советник Александров. № 4180.

Так, по смерти Пушкина, закончилась его квартирная тяжба.

Бюджет А. С. Пушкина в последний год жизни [1024] П. Е. Щеголев

Вопросы быта, обволакивающие писательскую жизнь, начинают вновь привлекать усиленное внимание исследователей, и даже страстные поборники формального метода с вершин формальных изучений нисходят в тень долины малой – к литературному быту. Результаты далеко не последнего значения могут быть достигнуты исследованием материального положения, изучением материальных источников существования писателя.

I

Пушкин был помещиком, владельцем крепостных душ, коллежским ассесором, чиновником министерства иностранных дел, служилым человеком своего государя; наконец, писателем. Этим трем состояниям соответствовали три источника средств существования: доходы помещичьи, царское жалованье и литературный гонорар.

Сначала о помещичьих доходах. В сущности, владельцем душ Пушкин не был. Перед женитьбой он получил от отца 200 душ крестьян в сельце Кистеневе. По «записи» Пушкин мог пользоваться доходами, мог заложить свои души, но он не имел права ни продавать, ни отчуждать их. Пушкин ввелся во владение своим имением и немедленно заложил в Опекунском совете свои души за 40000 руб. ассигнациями; на серебро, по тогдашнему курсу, эта сумма составляет 11428 руб. 58 коп. Прошу заметить, что в дальнейшем все цифры приводятся в ассигнациях, и при переводе их на серебро надо принимать один серебряный рубль за 3 руб. 70 коп. ассигнациями. Заклад Кистенева был самым крупным актом помещичьего хозяйствования Пушкина, и эти сорок тысяч были единственным крупным профитом^I Пушкина-помещика. Пушкин сам не вел хозяйства, и его помещичьи доходы ограничивались оброками, которые выплачивали барину его крестьянские души. Помещичье хозяйство Пушкина обследовано мной в книге «Пушкин и мужики», и я позволю себе ограничиться выводами. У Пушкина было 200 душ, разбитых на 95 тягол, т. е. платежных единиц. Весь оброк должен был бы составить 4500 руб. в год, но кистеневские мужики ни разу не заплатили такой суммы; так, за первый год (1831) Пушкин получил всего 3600 руб.; за 1833-й почти столько же. Крепостными доходами Пушкин пользовался недолго, всего четыре с небольшим года. Весной 1835 г. он уступил доходы со своих кистеневских мужиков сестре, доходы, определявшиеся суммой, вряд ли большей 2000 руб. Итак, в среднем Пушкин имел с мужиков около трех тысяч ассигнациями в год. Капля в море при пушкинском бюджете!