Пунктуация - [5]
8. Савельич согласно с мнением ямщика советовал воротиться.
9. Тихон Иванович Недопюскин не мог подобно Пантелею Еремеичу гордиться своим происхождением.
10. Несмотря на праздничный день в саду было пустынно.
11. Невзирая на ветер и стужу птицы стремились в родные края на север.
12. Справа далеко где-то запели петухи.
13. Слева под горой над черной Волгой плывут редкие огоньки на мачтах последних пароходов бухают колеса по воде гудят свистки.
14. Возвращаясь вечером с ярмарки я остановился на горе у стены Кремля и смотрел как за Волгой опускается солнце текут в небесах огненные реки.
15. С горы по съезду по размякшей глине среди множества серебром сияющих ручьев широко шагал скользя и покачиваясь длинный сухощавый мужик.
16. На косяках окон в клетках пронизанных солнцем играли мои птицы.
17. Я один ходил ловить птиц почти за тридцать верст в Котовский лес на берег Волги где в мачтовом сосняке водились ценимые любителями синицы-аполоновки длиннохвостые белые птички редкой красоты.
18. Обойдя город полем я пришел к Волге на откос лег там на пыльную траву и долго смотрел за реку в луга на эту неподвижную землю.
19. В половине восьмого уже в темноте в окоп к Сабурову пришел Анненский.
20. Однажды вечером в час своего дежурства Клавдия зашла в 42 палату без дела просто поболтать за что особенно любили ее раненые.
21. Вечерами от чая до ужина дядья сшивали куски окрашенной ткани.
22. Года через два в начале сентября мне снова пришлось быть в городе.
23. Ростовы до 1 сентября то есть до кануна вступления неприятеля в Москву оставались в городе.
24. За неимением другого помещения для работы приходится оставаться пока в старом здании.
25. Каждый раз работая без перерыва до позднего вечера я испытывал сильное утомление.
26. Вдоль камышей под деревьями плыли лодки.
27. Встали мы очень поздно в десять часов.
28. Я остался здесь на неделю то есть до воскресенья или до понедельника.
29. На покривившемся стогу уныло по-сиротски примостилась ворона.
30. В море у самой отмели поблескивают серебряные сельди.
Обособление дополнений
Упражнение 10
Расставьте знаки препинания, опираясь на правило обособления дополнений.
1. Кроме немногих ракит всегда готовых к услугам да двух-трех тощих берез мы ничего не увидим.
2. Отец кроме французской орфографии кажется ничего основательно не знал.
3. Кроме хищников дневных орлов ястребов и соколов в наших лесах живут и различные ночные филины совы сычи.
4. Редактор слушал его и помимо своей воли улыбался.
5. Вместо голых утесов увидел я около себя зеленые горы и деревья.
6. В задней комнате дома сырой и холодной на убогой кровати покрытой лохматой буркой с попоной вместо подушки лежал Чертопханов уже не бледный а изжелта-зеленый.
7. К великому удивлению Каштанки столяр вместо того чтобы испугаться вытянулся во фронт и всей пятерней сделал под козырек.
8. Я уже начинал думать что иного места кроме литературы нет для меня.
9. Слова подавшие повод к нашей ссоре показались мне еще гнуснее когда вместо непристойной насмешки я увидел в них обдуманную клевету.
10. За исключением немногих незначительных недостатков Полутыкин был отличный человек.
11. Все лето исключая конечно непогожие дни я прожил в саду.
12. Лебедь черношеий имеет оперение белого цвета но голова за исключением белых бровей и три четверти шеи черного цвета.
13. Я глядел во все стороны ожидая увидеть грозные бастионы башни и вал но ничего не видел кроме деревушки окруженной бревенчатым забором.
14. Мы с Рагимом варим уху из только что наловленной рыбы и оба находимся в том настроении когда на сердце так чисто и легко и нет иных желаний кроме желания думать.
15. Кто кроме охотника испытал как трудно бродить на заре по кустам?
16. В комнате кроме раздвижного покоробленного стола на тринадцати ножках неравной длины да четырех старых соломенных стульев ничего не было.
17. Извозчик мой сказал мне что Ермолов ни у кого не бывает кроме как у отца своего простого набожного старика что он принимает одних только городских чиновников.
18. В сопровождении моей продрогшей собаки взошел я на крылечко в сени отворил дверь но вместо обыкновенных принадлежностей избы увидел несколько столов заваленных бумагами два красных шкафа оловянные песочницы в пуд весом длиннейшие перья и прочее.
19. Он разделся так как обыкновенно раздевался дома готовясь лечь под байковое одеяло то есть снял с себя все кроме белья потом сел на табурет и глядя в зеркало начал выделывать над собой удивительные штуки.
20. Он был порядочный лентяй и кроме того чрезвычайно неумен.
21. В темной дали ничего не было кроме сверкающих огней.
22. Вместо веселой петербургской жизни ожидала меня скука в стороне глухой и отдаленной.
23. Вся команда судна включая и капитана и главного механика и буфетчика состояла из восьми или девяти человек.
24. Кроме крендельной у нашего хозяина была еще и булочная.
25. Самолет наряду с пассажирами захватил и почту.
26. Николай должен был работать вместо неожиданно заболевшего товарища.
27. Мы вместо рассказа содержания повести представим только коротенький очерк главных ее характеров.
28. Все за исключением Вари громко аплодировали певцам.
В молодости Пастернак проявлял глубокий интерес к философии, и, в частности, к неокантианству. Книга Елены Глазовой – первое всеобъемлющее исследование, посвященное влиянию этих занятий на раннюю прозу писателя. Автор смело пересматривает идею Р. Якобсона о преобладающей метонимичности Пастернака и показывает, как, отражая философские знания писателя, метафоры образуют семантическую сеть его прозы – это проявляется в тщательном построении образов времени и пространства, света и мрака, предельного и беспредельного.
Подготовленная к 135-летнему юбилею Андрея Белого книга М.А. Самариной посвящена анализу философских основ и художественных открытий романов Андрея Белого «Серебряный голубь», «Петербург» и «Котик Летаев». В книге рассматривается постепенно формирующаяся у писателя новая концепция человека, ко времени создания последнего из названных произведений приобретшая четкие антропософские черты, и, в понимании А. Белого, тесно связанная с ней проблема будущего России, вопрос о судьбе которой в пору создания этих романов стоял как никогда остро.
Книга историка Джудит Фландерс посвящена тому, как алфавит упорядочил мир вокруг нас: сочетая в себе черты академического исследования и увлекательной беллетристики, она рассказывает о способах организации наших представлений об окружающей реальности при помощи различных символических систем, так или иначе связанных с алфавитом. Читателю предстоит совершить настоящее путешествие от истоков человеческой цивилизации до XXI века, чтобы узнать, как благодаря таким людям, как Сэмюэль Пипс или Дени Дидро, сформировались умения запечатлевать информацию и систематизировать накопленные знания с помощью порядка, в котором расставлены буквы человеческой письменности.
Стоит ли верить расхожему тезису о том, что в дворянской среде в России XVIII–XIX века французский язык превалировал над русским? Какую роль двуязычие и бикультурализм элит играли в процессе национального самоопределения? И как эта особенность дворянского быта повлияла на формирование российского общества? Чтобы найти ответы на эти вопросы, авторы книги используют инструменты социальной и культурной истории, а также исторической социолингвистики. Результатом их коллективного труда стала книга, которая предлагает читателю наиболее полное исследование использования французского языка социальной элитой Российской империи в XVIII и XIX веках.
У этой книги интересная история. Когда-то я работал в самом главном нашем университете на кафедре истории русской литературы лаборантом. Это была бестолковая работа, не сказать, чтобы трудная, но суетливая и многообразная. И методички печатать, и протоколы заседания кафедры, и конференции готовить и много чего еще. В то время встречались еще профессора, которые, когда дискетка не вставлялась в комп добровольно, вбивали ее туда словарем Даля. Так что порой приходилось работать просто "машинистом". Вечерами, чтобы оторваться, я писал "Университетские истории", которые в первой версии назывались "Маразматические истории" и были жанром сильно похожи на известные истории Хармса.
Книга рассказывает о жизни и сочинениях великого французского драматурга ХVП века Жана Расина. В ходе повествования с помощью подлинных документов эпохи воссоздаются богословские диспуты, дворцовые интриги, литературные битвы, домашние заботы. Действующими лицами этого рассказа становятся Людовик XIV и его вельможи, поэты и актрисы, философы и королевские фаворитки, монахини и отравительницы современники, предшественники и потомки. Все они помогают разгадывать тайну расиновской судьбы и расиновского театра и тем самым добавляют пищи для размышлений об одной из центральных проблем в культуре: взаимоотношениях религии, морали и искусства. Автор книги переводчик и публицист Юлия Александровна Гинзбург (1941 2010), известная читателю по переводам «Калигулы» Камю и «Мыслей» Паскаля, «Принцессы Клевской» г-жи де Лафайет и «Дамы с камелиями» А.
Учебно-методическое пособие позволяет самостоятельно подготовиться к экзамену по русскому языку, проводимому в форме ЕГЭ, диктанта или тестирования при поступлении в вуз. Предлагаемое пособие является частью серии изданий «Стань грамотным!» и содержит задания на правила орфографии, тесты, ключи ко всем видам заданий, позволяющие контролировать уровень знаний без участия преподавателя, а также Словарь лингвистических терминов, в который входят дефиниции и иллюстративный материал.Пособие предназначено для школьников старших классов, слушателей подготовительных курсов, абитуриентов и всех лиц, желающих улучшить свою грамотность.