Пунические войны - [3]

»^{19}. В то же время о римской коннице Энгельс отзывался весьма нелестно. По своим технико-тактическим данным она уступала даже пехоте и вполне понятна ирония, отчетливо высказанная им в следующей фразе: «У римлян конница никогда не совершала чего-либо достойного упоминания…»^{20}В слабости римской кавалерии Энгельс видел причину многих неудач в войне с Карфагеном. «Римляне никогда не были наездниками. Та немногочисленная конница, которая входила в их легионы, предпочитала сражаться в пешем строю. Их лошади были плохой породы, а воины не умели держаться в седле»^{21}. На протяжении всей своей истории римляне так и не смогли создать боеспособной кавалерии. «В более поздние времена римская конница была не намного лучше, чем во времена Пунических войн», — отметил Энгельс^{22}.

В случае неудач на поле боя армии отступали, скрываясь в лагере. «Римский лагерь видоизменялся в зависимости от времени года, продолжительности срока размещения в нем войск и числа легионов, а также характера местности и других обстоятельств»^{23}. И римляне и пунийцы умело строили не только лагеря, но и другие оборонительные укрепления. Они, писал Энгельс, «владели этим искусством даже в значительно большей степени, чем наши современные армии. Римские легионы, находясь вблизи неприятеля, каждую ночь окапывали свой лагерь»^{24}.

И все же легион стал утрачивать свои боевые качества и преимущества после второй Пунической войны. Отныне, отмечал Энгельс, всеобщая воинская повинность была почти неосуществимой из-за непрекращающихся войн и социальных перемен в Риме и во всей Италии. «…Римская армия начала постепенно комплектоваться добровольцами из неимущих классов, образуя таким образом армию профессиональных солдат вместо прежней милиции, в которую включались все граждане»^{25}.

Кроме сухопутной армии оба государства имели военно-морские силы. Морской флот Карфагена был главным оплотом армии. В Риме же военно-морские силы не играли заметной роли до Пунических войн. Только в годы первой войны с Карфагеном произошла настоящая революция в развитии римского флота, которая, по словам Ф. Энгельса, «положила конец господству Карфагена на море»^{26}.

Марксистско-ленинская методология военной истории, следуя указаниям К. Маркса, Ф. Энгельса, В. И. Ленина, дает оценку действительной роли выдающихся личностей, обращая особое внимание на то, что военное искусство, как и весь исторический процесс, творят массы, хотя именно полководцы оставляют самый заметный след в истории войн. Но и оставляют они его потому, что умеют уловить объективные требования своего времени и приспособить к ним ведение военных действий.

В трудах классиков марксизма-ленинизма дан глубокий анализ и объективная оценка многолетней борьбы Рима с Карфагеном за господство в Средиземноморье, показаны формы организации и способы применения вооруженных сил, определено состояние и характер военного искусства обоих противников, прямо зависевшего от экономических условий, уровня производительных сил и производственных отношений.

Исследование Пунических войн буржуазными учеными

В многочисленных исследованиях буржуазных ученых борьбы Рима с Карфагеном за господство в Средиземноморье выделим только важнейшие аспекты этой борьбы: социально-экономический, дипломатический и военный. Наиболее ярко они представлены в трудах Т. Моммзена (1817–1903) — крупнейшего представителя исторической науки XIX века. Идеалистический взгляд на историю, модернизм — главные черты, свойственные не только ему, но и большинству ученых того времени. Заслуга Моммзена в том, что он оперировал огромнейшим фактическим материалом и критически относился к источникам. В многотомной «Истории Рима»^{27} он исследовал положение Рима и Карфагена до и во время Пунических войн, уделил большое внимание взаимоотношениям различных слоев населения в обоих воюющих государствах. Следует обратить внимание и на его выводы о римских цензах, которые проводились для определения военнообязанных. Моммзен заметил, что вольноотпущенники и пролетарии не вносились в цензовые списки и не входили в общее число военнообязанных^{28}. У него же мы находим списки италийцев, годных к военной службе, — пеших и конных воинов, их общую численность. Он утверждал, что цифры, приведенные им из источников, не подлежат сомнению^{29}. Видимо, это действительно так.

Состояние различных категорий римско-италийского населения, экономику, государственное устройство Карфагена, борьбу пунийцев с наемниками исследовал соотечественник Моммзена К. В. Нич (1819–1880) в «Истории Римской республики»^{30}. Он привел интересные сведения о наемниках-кельтах в римской армии в годы первой Пунической войны^{31}. Исследуя вопрос о пополнении войска во второй войне, он, ссылаясь на Полибия, писал, что после битвы при Каннах легионы формировались без учета возрастного ценза, а плебеи шестого разряда привлекались в матросы^{32}. Объективности исследований Моммзена и Нича не помешало даже то, что они признавали развитие капитализма в античном мире и оправдывали захватнический характер войн Рима.

Военные силы, неистощимые запасы римлян отражены на основе богатого материала источников итальянским ученым XIX века Дж. Босси в монографии «Война Ганнибала в Италии от Канн до Метавра»