Пуля калибра 7,92 - [48]
– Отец! – закричал Авдей и спрыгнул с нагретой брони на затоптанную землю. – Отец! Это же я, Авдей!
Кондратий Герасимович, услыхав голос сына, оглянулся и увидел рослого танкиста. Танкист спрыгнул с высокой кормы КВ и побежал навстречу. Господи, да ведь это никак Авдей! Мечтая о встрече с сыном, рисуя эту встречу разными красками и загодя радуясь ей, Нелюбин, конечно же, не думал не гадал, что всё произойдёт в такой сумятице, когда ни поговорить, ни даже в глаза глянуть будет некогда.
– Сынок! Авдеюшка!
Они обнялись. И долго стояли так, сплетясь, будто корни берёз под землёй, родные, навеки нерасторжимые. Один в запылённых белых сапогах и потёртых от автоматного ремня погонах. Другой в пахнущем соляром, промасленном до блеска комбинезоне. Один пожилой, с загорелым крестьянским лицом, исхлёстанном глубокими морщинами. Другой молодой, с раздольным разводом плеч. Отец и сын.
– Вот что, Нелюбины, – ставил им боевую задачу Воронцов, – рота тремя взводами атакует направлением вон на те дворы. Вы в это время двумя КВ с десантом зайдёте справа и атакуете село с фланга. Когда ворвётесь, действуйте самостоятельно. Но не попадите под огонь своих противотанковых орудий. И нас не накройте, если мы там раньше вас окажемся.
Штурмовики, волна за волной, налетали на Бродок. Горели хаты и надворные постройки. Реактивные снаряды размётывали брёвна срубов, вкопанных в землю, распахивали соединительные траншеи и одиночные окопы. В деревне полыхал пожар. «Горбатые», с первого захода подавив зенитные установки, теперь методично разделывались с остальными целями. Не трогали только церковь.
Танкисты и штрафники, в ожидании атаки наблюдавшие за действиями штурмовиков, качали головами, щурились на солнце, переговаривались между собой и курили. Добивали последние цигарки. Те, кто воевал с сорок первого, говорили:
– Другая война пошла. Раньше у нас такой силы не было.
– Да. Помню, вот так же они нас… Под Минском… Распекали, как хотели…
– Вишь вон, техника… Копоти от неё…
Солнце с трудом проламывалось к земле сквозь глыбистые клубы чёрного дыма.
Когда штурмовики улетели, оставив догоравшее село, из перелеска выскочили танки и, лавируя между воронками, устремились в поле. До огородов, обнесённых остатками берёзовых прясел, оставалось метров триста, и в это время из села по наступавшим открыли огонь. Средний Т-IV и «тигр», маневрируя между горящими постройками, медленно отползали к реке, делали короткие остановки и посылали в поле снаряд за снарядом. Туда же, к чудом уцелевшему мосту, отбегала пехота, брели раненые и контуженые во время бомбёжки. Когда одна из болванок ударила в башню головного КВ и двое штрафников упали вниз, искромсанные прямым попаданием, Воронцов приказал взводам покинуть броню. Дальше бежали несколькими колоннами, укрываясь за танками. С огородов ударили пулемёты. И тут же «тридцатьчетвёрки» и головной КВ открыли по ним огонь осколочными снарядами. Но в рядах бегущих сразу появились прорехи. Смертельно раненые падали, живые перешагивали через них и бежали дальше.
Воронцов шёл в середине цепи, придерживая рукой противогазную сумку с дисками. Так и ввалились в село – толпами под прикрытием танков. Там рассыпались в цепь. Немцы отходили. Перебегали от укрытия к укрытию, стреляя с чердаков уцелевших построек, из окопов и воронок. Рота уже продвинулась к середине села, когда с правого фланга хлынула толпа отступающих немцев. Их гнали КВ и взвод Нелюбина, отсекая от моста и брода. Немцев было человек двенадцать. Как видно, остатки взвода. Держались они вместе. Один из них торопливо связывал ремнём несколько гранат и, наконец, закрепив связку, пошёл навстречу танку. Однако тут же был срезан очередью из курсового пулемёта. Двое других, бросив винтовки, подняли руки, но и они попали под огненную трассу. И тогда оставшиеся ринулись на прорыв, пытаясь пробиться к реке через цепь наступавшего с фланга и тыла второго взвода. Но были расстреляны с расстояния в пять-шесть шагов и заколоты штыками уже у самой реки.
Немецкие танки переправились через мост. Спустя минуту бревенчатый настил взлетел в воздух. И тут же ожили окопы на другом берегу реки.
– Рассредоточиться! Окопаться! – подал команду Воронцов.
Пулемётчики начали устраиваться в воронках позади линии окопов.
Пришли взводные. Кондратий Герасимович сиял. Когда ещё подходили к землянке, в которой разместили НП командира роты, Воронцов услышал его возбуждённый голос: взводный-2 рассказывал, как его Авдей разделал немецкие полугусеничные бронетранспортёры, не дав им уйти на другой берег реки.
Некоторое время наблюдали за противоположным берегом, за тем, как суетились там немцы, устраиваясь на новых позициях. Обменялись мнениями:
– Что-то подозрительно – не стреляют, – заметил лейтенант Медведев.
– У них там позиция основательная. Не стреляют потому, что ждут, что мы предпримем. Если у них есть сведения, что на соседних участках наши не прорвались, они в своих траншеях будут сидеть прочно.
Воронцов скользил биноклем по кромке берега, потом осмотрел фланги роты. Левее виднелись каски и спины гвардейцев. Справа слышались голоса первого батальона полка Колчина.
Роман «Примкнуть штыки!» написан на основе реальных событий, происходивших в октябре 1941 года, когда судьба столицы висела на волоске, когда немецкие колонны уже беспрепятственно маршем двигались к Москве и когда на их пути встали курсанты подольских училищ. Волею автора романа вымышленные герои действуют рядом с реально существовавшими людьми, многие из которых погибли. Вымышленные и невымышленные герои дрались и умирали рядом, деля одну судьбу и долю. Их невозможно разлучить и теперь, по прошествии десятилетий…
Во время операции «Багратион» летом 1944 года наши войска наголову разгромили одну из крупнейших немецких группировок – группу армий «Центр». Для Восьмой гвардейской роты старшего лейтенанта Воронцова атака началась ранним утром 22 июня. Взводы пошли вперёд рядом с цепями штрафников, которых накануне подвели на усиление. Против них стояли части дивизии СС, которая на девяносто процентов была сформирована из власовцев и частей РОНА бригады группенфюрера СС Каминского. В смертельной схватке сошлись с одной стороны гвардейцы и штрафники, а с другой – головорезы, которым отступать было некуда, а сдаваться в плен не имело смысла… Заключительный роман цикла о военной судьбе подольского курсанта Александра Воронцова, его боевых друзей и врагов.
Новая книга от автора бестселлеров «Высота смертников», «В бой идут одни штрафники» и «Из штрафников в гвардейцы. Искупившие кровью». Продолжение боевого пути штрафной роты, отличившейся на Курской дуге и включенной в состав гвардейского батальона. Теперь они – рота прорыва, хотя от перемены названия суть не меняется, смертники остаются смертниками, и, как гласит горькая фронтовая мудрость, «штрафная рота бывшей не бывает». Их по-прежнему бросают на самые опасные участки фронта. Их вновь и вновь отправляют в самоубийственные разведки боем.
Летом 1942 года на Ржевско-Вяземском выступе немцам удалось построить глубоко эшелонированную оборону. Линия фронта практически стабилизировалась, и попытки бывшего курсанта Воронцова прорваться к своим смертельно опасны. А фронтовые стежки-дорожки вновь сводят его не только с друзьями настоящими и с теми, кто был таковым в прошлом, но и с, казалось бы, явными врагами — такими как майор вермахта Радовский, командир боевой группы «Черный туман»…
Фронтовая судьба заносит курсанта Воронцова и его боевых товарищей в леса близ Юхнова и Вязьмы, где отчаянно сражаются попавшие в «котёл» части 33-й армии. Туда же направлена абвером группа майора Радовского, принадлежащая к формированию «Бранденбург-800». Её задача – под видом советской разведки, посланной с «большой земли», войти в доверие к командующему окружённой армии и вывести штабную группу в расположение немцев для последующей организации коллаборационистских формирований по типу РОА…
Что остаётся делать солдату, когда он оказывается один на один со своей судьбой, когда в него направлено дуло автомата и вот-вот автомат лихорадочно запрыгает в руках немецкого гренадера? А что делать генералу, командующему армией, когда обстоятельства, хитрость противника и недальновидность вышестоящих штабов загоняют его в такое же безвыходное положение?
Они брат и сестра в революционном Петрограде. А еще он – офицер за Веру, Царя и Отечество. Но его друг – красный командир. Что победит или кто восторжествует в этом противостоянии? Дружба, революция, офицерская честь? И что есть истина? Вся власть – Советам? Или – «За кровь, за вздох, за душу Колчака?» (цитата из творчества поэтессы Русского Зарубежья Марианны Колосовой). Литературная версия событий в пересечении с некоторым историческим обзором во времени и фактах.
С младых ногтей Витасик был призван судьбою оберегать родную хрущёвку от невзгод и прочих бед. Он самый что ни на есть хранитель домашнего очага и в его прямые обязанности входит помощь хозяевам квартир, которые к слову вечно не пойми куда спешат и подчас забывают о самом важном… Времени. И будь то личные трагедии, или же неудачи на личном фронте, не велика разница. Ибо Витасик утешит, кого угодно и разделит с ним громогласную победу, или же хлебнёт чашу горя. И вокруг пальца Витасик не обвести, он держит уши востро, да чтоб глаз не дремал!
В начале девятнадцатого столетия Британская империя простиралась от пролива Ла-Манш до просторов Индийского океана. Одним из строителей этой империи, участником всех войн, которые вела в ту пору Англия, был стрелок Шарп. В романе «Тигр стрелка Шарпа» герой участвует в осаде Серингапатама, цитадели, в которой обосновался султан Типу по прозвищу Тигр Майсура. В романе «Триумф стрелка Шарпа» герой столкнется с чудовищным предательством в рядах английских войск и примет участие в битве при Ассайе против неприятеля, имеющего огромный численный перевес. В романе «Крепость стрелка Шарпа» героя заманят в ловушку и продадут индийцам, которые уготовят ему страшную смерть. Много испытаний выпадет на долю бывшего лондонского беспризорника, вступившего в армию, чтобы спастись от петли палача.
События Великой французской революции ошеломили весь мир. Завоевания Наполеона Бонапарта перекроили политическую карту Европы. Потрясения эпохи породили новых героев, наделили их невиданной властью и необыкновенной судьбой. Но сильные мира сего не утратили влечения к прекрасной половине рода человеческого, и имена этих слабых женщин вошли в историю вместе с описаниями побед и поражений их возлюбленных. Почему испанку Терезу Кабаррюс французы называли «наша богоматерь-спасительница»? Каким образом виконтесса Роза де Богарне стала гражданкой Жозефиной Бонапарт? Кем вошла в историю Великобритании прекрасная леди Гамильтон: возлюбленной непобедимого адмирала Нельсона или мощным агентом влияния английского правительства на внешнюю политику королевства обеих Сицилий? Кто стал последней фавориткой французского короля из династии Бурбонов Людовика ХVIII?
Новый приключенческий роман известного московского писателя Александра Андреева «Призрак Збаражского замка, или Тайна Богдана Хмельницкого» рассказывает о необычайных поисках сокровищ великого гетмана, закончившихся невероятными событиями на Украине. Московский историк Максим, приехавший в Киев в поисках оригиналов документов Переяславской Рады, состоявшейся 8 января 1654 года, находит в наполненном призраками и нечистой силой Збаражском замке архив и золото Богдана Хмельницкого. В Самой Верхней Раде в Киеве он предлагает передать найденные документы в совместное владение российского, украинского и белорусского народов, после чего его начинают преследовать люди работающего на Польшу председателя Комитета СВР по национальному наследию, чтобы вырвать из него сведения о сокровищах, а потом убрать как ненужного свидетеля их преступлений. Потрясающая погоня начинается от киевского Крещатика, Андреевского спуска, Лысой Горы и Межигорья.
Мы едим по нескольку раз в день, мы изобретаем новые блюда и совершенствуем способы приготовления старых, мы изучаем кулинарное искусство и пробуем кухню других стран и континентов, но при этом даже не обращаем внимания на то, как тесно история еды связана с историей цивилизации. Кажется, что и нет никакой связи и у еды нет никакой истории. На самом деле история есть – и еще какая! Наша еда эволюционировала, то есть развивалась вместе с нами. Между куском мяса, случайно упавшим в костер в незапамятные времена и современным стриплойном существует огромная разница, и в то же время между ними сквозь века и тысячелетия прослеживается родственная связь.
Сергей Наумов относится к тем авторам, кто создавал славу легендарного ныне "Искателя" 1970 – 80-х годов. Произведения Наумова посвящены разведчикам, добывавшим сведения в тылах вермахта, и подвигам пограничников.
В ночь на 22 июня 1941 года при переходе границы гибнет связной советской армейской разведки. Успевший получить от него документы капитан-пограничник таинственно исчезает вместе с машиной, груженой ценностями и архивом. На розыски отправлена спецгруппа под командованием капитана Волкова. Разведчикам противостоит опытный и хитрый противник, стремящийся первым раскрыть тайну груза.Роман является вторым из цикла о приключениях советского разведчика Антона Волкова.
В канун Отечественной войны советский разведчик Александр Белов пересекает не только географическую границу между двумя странами, но и тот незримый рубеж, который отделял мир социализма от фашистской Третьей империи. Советский человек должен был стать немцем Иоганном Вайсом. И не простым немцем. По долгу службы Белову пришлось принять облик врага своей родины, и образ жизни его и образ его мыслей внешне ничем уже не должны были отличаться от образа жизни и от морали мелких и крупных хищников гитлеровского рейха.
Повесть «Противостояние» Ю. С. Семенова объединяет с предыдущими повестями «Петровка, 38» и «Огарева, 6» один герой — полковник Костенко. Это остросюжетное детективное произведение рассказывает об ответственной и мужественной работе советской милиции, связанной с разоблачением и поимкой, рецидивиста и убийцы, бывшего власовца Николая Кротова.