Пуля калибра 7,92 - [46]
«Теперь всё равно», – подумал Горичкин и, стараясь держать машину ровно, чтобы не промахнуться, нажал на кнопку сброса. И почти одновременно открыл огонь из пушек и пулемётов. Внизу уже горело. Разбегалась по лесу пехота, стараясь укрыться от пуль и снарядов.
Горичкин оглянулся: «восьмёрка» шла за ним, потом резко обогнала. На плоскостях ведомого тоже зияли пробоины.
– Фёдор! Задание выполнено! Садимся!
Сержант Калюжный изо всех сил ухватился за кресло. Он видел, как самолёт начал проваливаться вниз, как в преисподнюю. Уже мелькали, казалось, над самой головой верхушки деревьев, а земли всё не было. Наконец внизу загрохотало. Самолёт подпрыгнул, зацепился левой плоскостью за дерево, при этом корпус резко развернуло и, пробороздив ещё с десяток метров, он замер.
Первое, что услышал лейтенант Горичкин – тишина. И в этой внезапной тишине – треск горящей обшивки. Он отодвинул защёлку и судорожными движениями начал толкать в сторону сдвижное окно фонаря. Оно открылось. Кабина уже заполнялась едким дымом. Крыло было охвачено пламенем. Мотор тоже начал дымиться. Увидел Калюжного. Тот высвобождал из турели пулемёт.
– Скорей! Сейчас рванёт!
Они прыгнули вниз, в облако тяжёлого, расползавшегося по земле дыма, кубарем покатились под деревья, вскочили, побежали наугад, перепрыгивая через кусты и валежины, лишь бы подальше от разгоравшейся машины. Взрывная волна догнала их уже в лесу. Они упали. Но не столько от удара горячего спрессованного воздуха, сколько от усталости и желания отдышаться и откашляться.
– Отлетали, командир, – кашляя и сплёвывая под ноги кровавую слюну, прохрипел сержант Калюжный.
– Уходим.
– А пулемёт-то я опять не успел снять.
Спустя минуту над дорогой в сторону колонны пронёсся ведомый. Заработали его пулемёты. Больше он не возвращался. Истребители тоже исчезли. И вскоре они поняли, почему. Выбежали на небольшую полянку, снова легли отдышаться. И увидели, что вверху шёл воздушный бой. Пара мессеров схватилась с «Яками».
– Вань, – позвал Калюжный командира. – А мы ведь опять хряпнулись на их территории.
– Не каркай. Наши наступают. Видал, сколько танков понагнали? Сейчас всей силой сюда ломанутся.
– Как мы падали! Ох, как мы падали, командир!
– Мы не падали. Мы садились. И – сели. Как видишь, почти благополучно. – Горичкин сел на корточки, прислушался. Бой слышался на востоке. А правее, в лесу, рвались боеприпасы, кричали раненые. – Моторов на дороге не слыхать. Уделали мы их всех. Вон сколько их машин разменяли на одну, нашу. Поднимайся, пошли. Опыт у нас с тобой уже есть. А он подсказывает что? Что выходить надо сразу, как только попали. Помнишь, как тот парень говорил, который в прошлый раз нас выводил? Пока им не до нас. – Горичкин говорил и говорил. Радовался, что всё же справился с управлением и даже в момент падения сумел сделать всё возможное, чтобы не врезаться в землю носом, что спас и себя, и стрелка.
– Да, опыт у нас большой, – усмехнулся Калюжный. – И Курсанта ты запомнил. А мне казалось, что ты его уже забыл.
Горичкин пропустил мимо ушей последние слова стрелка. Ничего он не забыл. Такое не забывается. Он вытащил из голенища сапога сложенную вчетверо карту.
– Вот видишь – наш маршрут. Вот деревня эта, Бродок. Там, судя по всему, сейчас уже наши. А вот дорога. Вот здесь мы штурмовали колонну. А мы сейчас вот здесь. До своих, как понимаешь, совсем ерунда.
– Если наши не отступят. А лес-то тут небольшой. Начнут прочёсывать…
– Им, говорю тебе, не до нас. Зато лес прочти примыкает к деревне.
– А здесь река. Вытебеть. Бродок на той стороне реки. А по этому берегу – сплошные окопы.
– Ты не обратил внимание, они были заняты? Или пустовали?
– Орудия стояли. Хорошо замаскированные. Людей не видел. Но орудия стояли на позициях.
– Значит, сейчас они уже заняты. – Горичкин рассматривал карту. – Надо ж было так упасть. И близко, а не переберёшься. И пулемёт ты не вытащил…
– Ну да, бросил! Бросил пулемёт! Мне особняк ваши показания зачитывал, – неожиданно перейдя на «вы» и не глядя в сторону лейтенанта Горичкина, сказал Калюжный. – Там особенно хорошо и понятно про брошенный пулемёт было написано. Вот за него, за пулемёт, мне и впаяли месяц «шуры».
– Твои штрафники сейчас где-нибудь здесь, – ткнул пальцем в карту Горичкин и посмотрел на своего стрелка, как будто он был связным командира той роты, на которую теперь вся надежда. – Вот и посмотрим, какие герои твои штрафники. Захватили они Бродок или топчутся в предполье, ждут очередного удара штурмовиков.
– Ты, командир, не думай, что всю войну авиация делает. Тем более штурмовики. – Сержант Калюжный снова перешёл на «ты». – Пока пехота не пройдёт…
– Пехота… Ты, Калюжный, должен гордиться, что воюешь в гвардейском штурмовом полку.
– Я и горжусь. Но после того как побывал в пехоте, как пришлось на пузе поползать под пулями и минами…
– Этот опыт, Калюжный, нам тоже пригодится. Надо будет, поползём и мы.
– Ползти тоже надо умеючи.
– Хромать не учатся. Так, кажется, говорил тот пожилой младший лейтенант? Помнишь старика? Того, который был с Курсантом?
– Помню. Что это ты сегодня все вспоминаешь?
Роман «Примкнуть штыки!» написан на основе реальных событий, происходивших в октябре 1941 года, когда судьба столицы висела на волоске, когда немецкие колонны уже беспрепятственно маршем двигались к Москве и когда на их пути встали курсанты подольских училищ. Волею автора романа вымышленные герои действуют рядом с реально существовавшими людьми, многие из которых погибли. Вымышленные и невымышленные герои дрались и умирали рядом, деля одну судьбу и долю. Их невозможно разлучить и теперь, по прошествии десятилетий…
Во время операции «Багратион» летом 1944 года наши войска наголову разгромили одну из крупнейших немецких группировок – группу армий «Центр». Для Восьмой гвардейской роты старшего лейтенанта Воронцова атака началась ранним утром 22 июня. Взводы пошли вперёд рядом с цепями штрафников, которых накануне подвели на усиление. Против них стояли части дивизии СС, которая на девяносто процентов была сформирована из власовцев и частей РОНА бригады группенфюрера СС Каминского. В смертельной схватке сошлись с одной стороны гвардейцы и штрафники, а с другой – головорезы, которым отступать было некуда, а сдаваться в плен не имело смысла… Заключительный роман цикла о военной судьбе подольского курсанта Александра Воронцова, его боевых друзей и врагов.
Новая книга от автора бестселлеров «Высота смертников», «В бой идут одни штрафники» и «Из штрафников в гвардейцы. Искупившие кровью». Продолжение боевого пути штрафной роты, отличившейся на Курской дуге и включенной в состав гвардейского батальона. Теперь они – рота прорыва, хотя от перемены названия суть не меняется, смертники остаются смертниками, и, как гласит горькая фронтовая мудрость, «штрафная рота бывшей не бывает». Их по-прежнему бросают на самые опасные участки фронта. Их вновь и вновь отправляют в самоубийственные разведки боем.
Летом 1942 года на Ржевско-Вяземском выступе немцам удалось построить глубоко эшелонированную оборону. Линия фронта практически стабилизировалась, и попытки бывшего курсанта Воронцова прорваться к своим смертельно опасны. А фронтовые стежки-дорожки вновь сводят его не только с друзьями настоящими и с теми, кто был таковым в прошлом, но и с, казалось бы, явными врагами — такими как майор вермахта Радовский, командир боевой группы «Черный туман»…
Фронтовая судьба заносит курсанта Воронцова и его боевых товарищей в леса близ Юхнова и Вязьмы, где отчаянно сражаются попавшие в «котёл» части 33-й армии. Туда же направлена абвером группа майора Радовского, принадлежащая к формированию «Бранденбург-800». Её задача – под видом советской разведки, посланной с «большой земли», войти в доверие к командующему окружённой армии и вывести штабную группу в расположение немцев для последующей организации коллаборационистских формирований по типу РОА…
Что остаётся делать солдату, когда он оказывается один на один со своей судьбой, когда в него направлено дуло автомата и вот-вот автомат лихорадочно запрыгает в руках немецкого гренадера? А что делать генералу, командующему армией, когда обстоятельства, хитрость противника и недальновидность вышестоящих штабов загоняют его в такое же безвыходное положение?
Они брат и сестра в революционном Петрограде. А еще он – офицер за Веру, Царя и Отечество. Но его друг – красный командир. Что победит или кто восторжествует в этом противостоянии? Дружба, революция, офицерская честь? И что есть истина? Вся власть – Советам? Или – «За кровь, за вздох, за душу Колчака?» (цитата из творчества поэтессы Русского Зарубежья Марианны Колосовой). Литературная версия событий в пересечении с некоторым историческим обзором во времени и фактах.
С младых ногтей Витасик был призван судьбою оберегать родную хрущёвку от невзгод и прочих бед. Он самый что ни на есть хранитель домашнего очага и в его прямые обязанности входит помощь хозяевам квартир, которые к слову вечно не пойми куда спешат и подчас забывают о самом важном… Времени. И будь то личные трагедии, или же неудачи на личном фронте, не велика разница. Ибо Витасик утешит, кого угодно и разделит с ним громогласную победу, или же хлебнёт чашу горя. И вокруг пальца Витасик не обвести, он держит уши востро, да чтоб глаз не дремал!
В начале девятнадцатого столетия Британская империя простиралась от пролива Ла-Манш до просторов Индийского океана. Одним из строителей этой империи, участником всех войн, которые вела в ту пору Англия, был стрелок Шарп. В романе «Тигр стрелка Шарпа» герой участвует в осаде Серингапатама, цитадели, в которой обосновался султан Типу по прозвищу Тигр Майсура. В романе «Триумф стрелка Шарпа» герой столкнется с чудовищным предательством в рядах английских войск и примет участие в битве при Ассайе против неприятеля, имеющего огромный численный перевес. В романе «Крепость стрелка Шарпа» героя заманят в ловушку и продадут индийцам, которые уготовят ему страшную смерть. Много испытаний выпадет на долю бывшего лондонского беспризорника, вступившего в армию, чтобы спастись от петли палача.
События Великой французской революции ошеломили весь мир. Завоевания Наполеона Бонапарта перекроили политическую карту Европы. Потрясения эпохи породили новых героев, наделили их невиданной властью и необыкновенной судьбой. Но сильные мира сего не утратили влечения к прекрасной половине рода человеческого, и имена этих слабых женщин вошли в историю вместе с описаниями побед и поражений их возлюбленных. Почему испанку Терезу Кабаррюс французы называли «наша богоматерь-спасительница»? Каким образом виконтесса Роза де Богарне стала гражданкой Жозефиной Бонапарт? Кем вошла в историю Великобритании прекрасная леди Гамильтон: возлюбленной непобедимого адмирала Нельсона или мощным агентом влияния английского правительства на внешнюю политику королевства обеих Сицилий? Кто стал последней фавориткой французского короля из династии Бурбонов Людовика ХVIII?
Новый приключенческий роман известного московского писателя Александра Андреева «Призрак Збаражского замка, или Тайна Богдана Хмельницкого» рассказывает о необычайных поисках сокровищ великого гетмана, закончившихся невероятными событиями на Украине. Московский историк Максим, приехавший в Киев в поисках оригиналов документов Переяславской Рады, состоявшейся 8 января 1654 года, находит в наполненном призраками и нечистой силой Збаражском замке архив и золото Богдана Хмельницкого. В Самой Верхней Раде в Киеве он предлагает передать найденные документы в совместное владение российского, украинского и белорусского народов, после чего его начинают преследовать люди работающего на Польшу председателя Комитета СВР по национальному наследию, чтобы вырвать из него сведения о сокровищах, а потом убрать как ненужного свидетеля их преступлений. Потрясающая погоня начинается от киевского Крещатика, Андреевского спуска, Лысой Горы и Межигорья.
Мы едим по нескольку раз в день, мы изобретаем новые блюда и совершенствуем способы приготовления старых, мы изучаем кулинарное искусство и пробуем кухню других стран и континентов, но при этом даже не обращаем внимания на то, как тесно история еды связана с историей цивилизации. Кажется, что и нет никакой связи и у еды нет никакой истории. На самом деле история есть – и еще какая! Наша еда эволюционировала, то есть развивалась вместе с нами. Между куском мяса, случайно упавшим в костер в незапамятные времена и современным стриплойном существует огромная разница, и в то же время между ними сквозь века и тысячелетия прослеживается родственная связь.
Сергей Наумов относится к тем авторам, кто создавал славу легендарного ныне "Искателя" 1970 – 80-х годов. Произведения Наумова посвящены разведчикам, добывавшим сведения в тылах вермахта, и подвигам пограничников.
В ночь на 22 июня 1941 года при переходе границы гибнет связной советской армейской разведки. Успевший получить от него документы капитан-пограничник таинственно исчезает вместе с машиной, груженой ценностями и архивом. На розыски отправлена спецгруппа под командованием капитана Волкова. Разведчикам противостоит опытный и хитрый противник, стремящийся первым раскрыть тайну груза.Роман является вторым из цикла о приключениях советского разведчика Антона Волкова.
В канун Отечественной войны советский разведчик Александр Белов пересекает не только географическую границу между двумя странами, но и тот незримый рубеж, который отделял мир социализма от фашистской Третьей империи. Советский человек должен был стать немцем Иоганном Вайсом. И не простым немцем. По долгу службы Белову пришлось принять облик врага своей родины, и образ жизни его и образ его мыслей внешне ничем уже не должны были отличаться от образа жизни и от морали мелких и крупных хищников гитлеровского рейха.
Повесть «Противостояние» Ю. С. Семенова объединяет с предыдущими повестями «Петровка, 38» и «Огарева, 6» один герой — полковник Костенко. Это остросюжетное детективное произведение рассказывает об ответственной и мужественной работе советской милиции, связанной с разоблачением и поимкой, рецидивиста и убийцы, бывшего власовца Николая Кротова.