Пуля для Зои Федоровой, или КГБ снимает кино - [17]

В 1940 году Разумный снимет знаменитую ленту «Тимур и его команда», а в середине пятидесятых вернется к шпионскому кино – создаст картину «Случай с ефрейтором Кочетковым» (1955). Читаем в аннотации: «Отличный наводчик-артиллерист ефрейтор Василий Кочетков знакомится с продавщицей военторга Валей Градской и становится частым гостем в ее семье. Молодой человек не знает, что она и ее „гостеприимная бабушка“ – агенты врага, желающие выведать у бойца военную тайну. Помня присягу, Кочетков сообщает командованию о подозрительных действиях новых „друзей“ и получает секретное задание – продолжать играть роль жениха. Успешно выполнив приказ командира, боец помогает разоблачить иностранных разведчиков».

Но вернемся к фильмам про чекистов, снимаемым в двадцатые годы.

В 1925 году свет увидела лента «Лесной зверь» режиссера Акселя Лундина с киностудии ВУФКУ (Одесса). Стоит отметить, что именно там тогда чаще всего и снимались фильмы про чекистов. Почему? Одесса еще со времен гражданской войны была чекистским городом. Так вот, фильм «Лесной зверь» был поставлен по книге чекиста Дмитрия Бузько и рассказывал о реальных событиях весны 1920 года, в которых автор сам принимал участие. Бузько тогда был сотрудником Одесской губернской ЧК и его заданием было: обнаружить логово лесного атамана Заболотного, который в течение трех лет терроризировал население двух уездов, вынудить того добровольно сдаться или заманить в западню и захватить силой. Задание было не только успешно выполнено, но и легло в основу первой автобиографической повести «Лесной зверь» (1923). К сожалению, этот фильм до наших дней не сохранился.

Заметим, что в 1937 году Бузько будет арестован, исключен из Союза писателей и вскоре расстрелян.

Еще один фильм про чекистов, снятый на одесской ВУФКУ, – «Укразия» (1925) режиссера Петра Чардынина. В основу сюжета были положены материалы Одесского Истпарта, рассказывающие о том, как деникинский офицер-контрразведчик Энгер (отвратительная личность с внешностью опустившегося наркомана, вращающаяся в кругу белогвардейцев и не вызывающая никаких сомнений в своей контрреволюционности) попадает в тюрьму, из которой его освобождают большевики. И только после этого становится понятно, что именно Энгер и есть тот самый… красный разведчик «7 + 2», которому и посвящен этот фильм.

Лента «Дело 128/с» (другие названия: «Стертая страница», «Шпион») режиссера Арнольда Кордюма вышла в 1927 году на той же ВУФКУ в Одессе. Сюжет был следующий: идя по улице, прокурор Кравцов узнает в случайном прохожем бывшего белогвардейца Винтера, который должен был быть расстрелян в гражданскую войну. Выяснилось, что красноармеец Прокопчук отпустил пленного. Органы ОГПУ устанавливают за Винтером слежку. Желая искупить свою вину, Прокопчук во что бы то ни стало решает поймать преступника. Выследив его, Прокопчук гибнет в ожесточенной схватке.

Как видим, фильмов про чекистов в те годы снималось не так много, хотя их героические деяния (как в годы гражданской войны, так и в мирные годы) могли бы составить основу не нескольких, а десятков фильмов. Но руководство тогдашнего ОГПУ не ставило целью выпячивать деятельность своих сотрудников посредством кино. Хотя контроль за кинематографической отраслью чекисты держали в своих руках крепко, причем на обоих направлениях – идеологическом и экономическом. Про последнее мы уже говорили, поэтому поговорим о первом, за которым надзирало Секретно-оперативное управление (СОУ) и Секретно-политический отдел (СПО; идеологическая контрразведка). СОУ возглавлял Генрих Ягода (он же первый заместитель председателя ОГПУ В. Менжинского), СПО – Терентий Дерибас (1923–1929). Как происходил этот контроль? В СОУ был Отдел политконтроля, который вел наблюдение за работой типографий, книжных магазинов, просматривали ввозимые и вывозимые из страны печатные произведения, полиграфическую и кинопродукцию, осуществляли (с марта 1922 года) политический контроль за деятельностью театров, кинотеатров и т. п. Отдел состоял из двух отделений – печати и зрелищ и почтово-телеграфного. 1 ноября 1925 года Отдел политконтроля был слит с Информационным отделом (ИНФО) в Отдел информации и политконтроля (начальник с 15 июля 1926 года – Н. Н. Алексеев).

В СПО ситуация выглядела следующим образом. Было там 12-е отделение, которое следило за оппозицией в печати, в театральной, кинематографической и писательской среде. Начальником отделения (до 1927 года) был поляк Александр Славатинский, выходец из дворянской семьи, служивший в гражданскую войну в военной разведке и погранвойсках на Западном фронте. Славатинский хорошо разбирался в литературе (сам сочинял стихи), поэтому его и назначили надзирать за творческой интеллигенцией. В 1939 году его расстреляют, как и многих чекистов из его поколения, о чем я еще расскажу в соответствующей главе.

В 12-м отделении работало около 50 человек, за кино отвечали десять. У каждого из них на связи было 20–25 агентов, которые ежемесячно писали донесения о состоянии дел в учреждениях, где они работали («Пролеткино», «Совкино», кинофабрики и т. д.). На основе этих донесений сотрудники «дюжины» составляли отчеты, которые ложились на стол Славатинского. Он выбирал из этого вороха информации необходимую и составлял собственный отчет, который относил заместителю начальника СПО или непосредственно самому главе отдела. А тот уже выходил на председателя ОГПУ, чтобы он имел возможность доложить о ситуации кремлевским верхам (для членов Политбюро готовилась отдельная справка, причем Сталину могли докладывать информацию, минуя его коллег). Одновременно с этим все донесения агентов уходили и в Информационный отдел, где аналитики писали обобщающие справки об общей ситуации, складывающейся в какой-либо из областей (кино, театр, музыка, живопись и т. д.), и этот отчет тоже ложился на столы всех членов Политбюро.