Пуля для незнакомца - [8]

— И ты гадаешь, почему.

— Именно. Я все гадаю, почему.

Да Силва печально покачал головой.

— Вот оно, неудобство обедать в компании опытного спецагента: от него ничего невозможно утаить. Любой твой поступок вызывает подозрение, каждое твое слово подвергается сомнению. — Он подался вперед с заговорщицким видом, так что официант, принесший им меню, инстинктивно отпрянул: не дай Бог, если его заподозрят в подслушивании, да ещё беседы этого высокого мужчины, который, как говорят, является капитаном городской полиции. Да Силва огляделся вокруг, удостоверился, что никто не смотрит в их сторону, и, понизив голос, заговорил:

— Дело в том, что у меня очень недобросовестная прачка. Сегодня утром вижу: на рубашке дырка. Если начальство это заметит, я пропал. Меня вышибут из полиции. Поставят по стойке смирно и сорвут погоны. И уж поверь, мои рубашки и без этой дыры далеко не безупречны.

— Остроумно, — кивнул Уилсон и тоже понизил голос. — А почему бы нам не проработать вот такую версию? Ты не снимаешь пиджак, чтобы сидящие в зале обыватели не напугались до смерти при виде здоровенного бразильца, который пьет брэнди, хлебает суп, а у него под мышкой болтается кобура с «пушкой» и с каждым взмахом ложки поблескивает полицейский значок на груди. Ну, что скажешь?

— Что бы я хлебал суп? — да Силва явно обиделся.

— Ладно, тогда хлебаешь брэнди и пьешь суп.

— И то лучше.

— Ладно, ты мне зубы не заговаривай. Так из-за чего ты сегодня при параде?

Да Силва заметно стушевался. Он допил брэнди и снова потянулся к бутылке.

— Да ничего такого, о чем бы стоило говорить. Просто все офицеры управления получили приказ постоянно носить при себе личное оружие. Глупость очередная, не говоря уж о том, какое это неудобство, — но что поделаешь.

Уилсон изучающе смотрел на лицо приятеля.

— Приказ вышел накануне встречи представителей стран-членов Организации Американских Государств?

Да Силва бросил на собеседника удивленный взгляд.

— Так ты все-таки читаешь газеты…

— Нас, конечно, тоже предупредили, — ответил Уилсон и вытащил сигарету из пачки. Он закурил, глубоко затянулся и нахмурился за пеленой табачного дыма. — Но я вот не счел необходимым навесить на себя лишний килограмм железа. Во всяком случае пока. В конце концов встреча открывается только через неделю. И делегации начнут прибывать не ранее воскресенья или понедельника.

— Это правильно, — нехотя сказал да Силва. — Но у нас такое ощущение, что в наш прекрасный город начинают съезжаться непрошеные гости, которым, возможно, придет в голову использовать этот большой съезд как повод для тренировочной стрельбы по движущимся мишеням. — Он добавил как бы невзначай. — Может быть, такая мысль придет в голову кое-кому из твоих соотечественников.

— Как это понимать?

Да Силва пожал плечами.

— Ну, скажем, Хуан Доркас будет представлять на встрече Аргентину, и, насколько я знаю, ему доставляет удовольствие вставлять американцам палки в колеса буквально по любому вопросу.

— И ты думаешь, что…

Да Силва серьезно посмотрел на Уилсона.

— Я ничего не думаю. Но кое-что подозреваю. Я подозреваю, к примеру, что ребята из вашего ЦРУ очень бы обрадовались, скажем, тому, что с сеньором Доркасом вдруг случился приступ жестокой мигрени, или перелом ноги, отчего он вынужден отсутствовать на переговорах. А может, что и похуже перелома ноги…

Лицо Уилсона окаменело.

— Ты что же, обвиняешь нас…

Да Силва скроил сладкую гримасу.

— Мой дорогой Уилсон, я ни в чем вас не обвиняю. Я просто констатирую факт. И если тебя мучают угрызения совести по поводу аналогичных происшествий в прошлом — а их полный список, я уверен, известен тебе лучше, чем мне, — то извини.

Уилсон некоторое время молча смотрел на него, потом яростно ввинтил сигарету в пепельницу и потянулся к бутылке.

— Если тебя это может успокоить, то даю тебе как другу слово, что ничего подобного — даже похожего — у нас не планируется.

— Насколько тебе известно.

— Насколько мне известно. А мне было бы известно.

Да Силва усмехнулся.

— Уилсон, ты мне нравишься. И до определенной степени я тебе доверяю. Но на твоем месте я, имея особые инструкции Вашингтона, тоже был бы бдителен. — Он поднял руку, отметая возможные возражения. — Кроме того, если бы я был директором ЦРУ и что-то планировал, едва ли я стал бы рассказывать всем кому ни попадя о своем плане тайной операции. Я бы даже не стал посвящать в него всех своих сотрудников.

— Другими словами, что бы я ни говорил, ты мне все равно не поверишь.

— Ну зачем же так обобщать. Но в данном случае — пожалуй, нет. — Да Силва вынул изо рта сигарету и улыбнулся. — Во всяком случае, моя обязанность — обеспечить безопасность всем делегациям. Да ведь и ты бы этим стал заниматься, если бы встреча состоялась в Вашингтоне. В конце концов мы с тобой оба отвечаем за то, чтобы не возникло никаких непредвиденных осложнений. Если бы встреча была в Вашингтоне, ты бы сам, наверное, рассовал пушки по всем карманам.

Уилсон с усилием подавил раздражение. Он вдохнул поглубже, стараясь сохранять спокойствие.

— Я-то вряд ли. Мой портной был бы против. К тому же я очень миролюбивый!

— А вот тут мы с тобой расходимся, — подхватил да Силва. — Я очень любопытный. Например, мне очень любопытно узнать, почему людям дома не сидится. — Он быстро поднял большую ладонь. — Не туристам, конечно, — они в Бразилии нужны — а вот дипломаты. По моему разумению, было бы куда дипломатичнее остаться у себя в столице, а не обострять международные отношения, подвергая себя опасности быть избитым, оплеванным или, того хуже, застреленным. Ну и, разумеется, тогда у городских полицейских осталось бы больше времени для выполнения более полезных поручений, например, по охране погрузочно-разгрузочных платформ аэровокзала.