Пульсирующий камень - [118]

Выйдя от Спленнервиля, я позвонил Дегу и попросил его приехать прямо в аэропорт, зашел в кассу за деньгами, заехал домой за чемоданом и через час уже был на месте.

Меня ждали. Они были одеты в нечто вроде формы — серебристо-голубые комбинезоны, — отчего немного походили на марсиан, а Сильвия — та стала совсем неотразимой. Финкль о чем-то говорил с ней и с тем юношей, Эвансом, а Астрид проверяла багаж. Он состоял из полдюжины особых ящиков. Самолет, который полковник зафрахтовал для нас, заканчивал заправку. Вести его должен был Джей Девенс, славный парень, с которым мы подружились еще во время корейской войны. Увидев меня, он приветливо помахал мне рукой. Несколько минут спустя, как всегда запыхавшись, подбежал Дег, до предела увешанный фотоаппаратами. Через полчаса мы уже были в воздухе.

Это был обычный полет. Одинаково скучно тянулся час за часом, оставались позади тысячи и тысячи километров, двигатель жадно, до последней капли, выпивал тысячи и тысячи литров керосина. Мы почти не разговаривали. Финкль и его команда, как мне показалось, держались настороженно, явно скрывая какой-то секрет. Финкль был и в самом деле хорошим человеком. Когда он говорил о возможности спасти кого-то из заживо погребенных, губы его дрожали и казалось, он вот-вот расплачется. Его волнение передалось Эвансу и женщинам. Правда, не в такой же мере. Так или иначе чувствовалось, что все они с большой серьезностью относятся к своей миссии и очень озабочены какими-то техническими деталями, которые нам с Дегом, откровенно говоря, казались просто непостижимыми. Время от времени Сильвия и Астрид одаривали меня приветливым взглядом и улыбкой. Но по существу это было лишь проявлением формальной вежливости.

В Колумбии мы переместились вместе с нашими ящиками в устаревший самолет с поршневым двигателем — только на таком летательном аппарате, грубо сколоченном и тихоходном, можно было приземлиться на импровизированной посадочной полосе, которую, как нам сообщили, перуанская армия соорудила неподалеку от Тиатаки. Я сказал Джею, что мне немножко страшновато лететь на такой развалина Он смеясь ответил, что, напротив, полет у нас будет очень веселым.

— В реактивном лайнере ты словно в автобусе едешь, Мартин, — пояснил он, — а тут почувствуешь, что летишь в самолете. Все будет о’кей!

— И над Андами тоже? — несколько озабоченно поинтересовался Дег.

— Вот над Андами, дорогой мой, мы и поразвлечемся на всю катушку! — пообещал Джей.

Глава 2

И действительно, над Андами началось развлечение. День стоял пасмурный, мы летели в облаках, и в общем-то это были последние часы полета. Дег сидел в кабине у Джея. Финкль дремал, растянувшись в кресле. Эванс обсуждал с Сильвией какие-то технические проблемы. А я делал кое-какие записи о Перу, когда ко мне подошла Астрид. Натянуто улыбнувшись, она указала глазами на место возле меня и спросила:

— Можно?

— Да, конечно, пожалуйста, мисс Астрид, — ответил я, закрывая блокнот и засовывая его в сумку. Она села, провела рукой по своим белокурым волосам, туго стянутым в узел на затылке, и вздохнула. Я посочувствовал: — Устали?

Она улыбнулась:

— Еще не начав работать? Нет. Вы, господин Купер…

— Путешествие было. — Почти одновременно встрял и я, но остановился: — Извините, вы что-то хотели…

— Я хотела сказать, — нижняя губа ее чуть заметно дрожала. Мои колокольчики тревоги громко звякнули. И я невольно нахмурился, так как увидел, что в ее дивных глазах внезапно мелькнул какой-то едва ощутимый блеск. Она продолжала: — Я хотела сказать, что вы, конечно, самый умный человек на борту.

— Вы так считаете? — парировал я. Колокольчики продолжали вовсю звенеть. Астрид кивнула. Легкая улыбка на мгновение появилась на ее бледных губах.

— Да. Именно поэтому я решила обратиться к вам, а не к пилоту. Смотрите, — она достала из кожаной сумочки нечто похожее на радиоприемник. — Знаете, что это такое?

Когда нервное напряжение достигает высшей степени, колокольчики тревоги умолкают, а мне становится холодно, словно я вдруг покрываюсь инеем. И тогда мне уже нисколько не страшно. Сейчас в голове воцарилась полная тишина. Я сделал отрицательный жест. Она пояснила:

— Это нечто вроде электронного сигнализатора.

— Да? И какие же сигналы он посылает?

— К примеру, если я опущу вот этот рычажок, самолет взорвется. В одном из этих ящиков, господин Купер, столько тротила, что его хватит взорвать гору. Идите к пилоту, — добавила она после короткой паузы, — и скажите ему, чтобы взял курс на Ла-Пас. — Бледное невозмутимое лицо ее своей недвижностью напоминало грубо выполненную маску. Я не двинулся с места. В ее глазах мелькнули недоумение и угроза. — Ну, в чем дело? Вы не поняли?

— Понял. Только вы сказали, будто я самый умный человек на борту. Поэтому мне ясно, что такой самолет, как этот, не сможет добраться до Ла-Паса без заправки. Так или иначе нам придется приземлиться в Тиатаке. Если вы хотели изменить курс, Астрид, отчего не сделали это раньше?

— Не задавайте вопросов! — воскликнула она. Она пыталась скрыть волнение, но голос ее прозвучал так громко и резко, что Эванс с Сильвией невольно обернулись. — Пусть кто-нибудь пойдет к пилоту, — закричала она, поднимаясь с кресла, — и скажет, чтобы он взял курс на Ла-Пас! Немедленно! Немедленно, иначе… — Она подняла руку, дрожащими пальцами сжимая этот проклятый электронный сигнализатор. Я увидел, как Эванс и прекрасная Сильвия от изумления открыли рот и побледнели. Финкль проснулся и посмотрел на нас, растерянно улыбаясь: