Пулеметы русской армии в бою - [12]
В 1898 году сформировали 8 пулеметных батарей — по одной в каждой артиллерийской дивизии (наследие картечниц), пулеметы числились в «осадных артиллерийских парках». Поскольку было признано, что пулеметы «могут значительно увеличить поражение», в 1899 году на сумму в 170 056 рублей закупили 58 штук для полевых войск, а пулеметные батареи начали переформировывать в роты и переводить их в пехотные дивизии. Кроме того, 50 пулеметов включили в состав береговой артиллерии. В 1900 году несколько пулеметных рот с крепостными лафетами одноконной запряжки отправили в Китай для участия в подавлении Боксерского (Ихэтуаньского) восстания. Дабы повысить подвижность, пулеметы цепляли к пешегорным передкам от старых 3-фунтовых горных пушек. Кстати, при подавлении Боксерского восстания пулеметы «Максим» использовали также британские и германские войска. «Китайский» опыт утвердил русское военное руководство России, Великобритании и Германии в намерении создать в войсках постоянные пулеметные подразделения.
Через того же А.И. Палтова начались переговоры с «Виккерс, сыновья и Максим» о закупке 224 пулеметов. По согласованию с фирмой пулеметы заказали германской «Дойче Ваффен унд Мунишенфабрикен» (DWM — наследница «Людвиг Лёве и K°») по контрактам №№ 23133/1900 и 5034/1901 — германская фирма имела уже контакты с Военным ведомством, да и транспортные расходы оказывались меньше. Однако стоимость пулеметов оставалась высокой — около 3 тыс. рублей золотом за штуку. На заводы обеих фирм отправились русские артиллерийские приемщики. На берлинский завод ГАУ в феврале 1902 г. командировало капитана Кржижановского, в то же время находившийся в Берлине представитель ГАУ капитан Шокальский получил задание приобрести образцовый пулемет и комплект рабочих чертежей. Берлинский завод DWM получил следующие условия поставки: точное соответствие изделий рабочим чертежам, внесение любых изменений только с согласия ГАУ, все пулеметы должны поставляться с запасными стволами и полным комплектом других запчастей, к каждому пулемету должно быть поставлено 16 патронных лент, пулеметная лента на испытаниях должна выдерживать на разрыв нагрузку в 250 кг, пулеметы и «лафеты» (установки) должны быть окрашены в темно-зеленый цвет. Кстати, вскоре «Виккерс» передала ГАУ полные комплекты своих чертежей пулемета «Максима», и в конце 1902 г. альбом чертежей «пулемета Максима на ездящем лафете» был размножен распоряжением ГАУ в петербургской типографии Э. Арнгольда.
К 1901 году четыре пулеметные роты имелись в Варшавском округе — в 4, 8, 6 и 16-й дивизиях, одна — при 3-й Восточно-Сибирской стрелковой бригаде в Квантунской крепости (стоит отметить, что к тому же 1901 году пять пулеметных «отделений» по 8 пулеметов MG.01 системы Максима имелись и в германском рейхсвере). Штат пулеметной роты включал 5 офицеров, 98 нижних чинов, 37 лошадей, 8 пулеметов. Пулеметы в пулеметных ротах русской армии были «ездящего типа» на колесном «пехотном» лафете высотой 1,83 м со щитом, одноконной запряжкой, пешей прислугой и пешими вожатыми. Один из пулеметов «крепостного типа» сохранился в экспозиции Музея Краснознаменного Тихоокеанского флота во Владивостоке. Он несет медную пластинку с надписью: «Трехлинейный пулемет фирмы „Виккерс, сыновья и Максим“, Лондон, 1896–1897 гг., № 6780». Такие же пулеметы ввели для гвардейских пехотных полков. А 25 января 1903 г. ГАУ направило в свое Оружейно-патронное отделение записку: «Для предполагаемого сформирования трех пулеметных рот при полках 15-й пехотной дивизии предназначены к отпуску 24 пулемета Максима крепостного образца, имеющиеся в особом запасе крепостного имущества, по переделке таковых в пехотный образец».
Итак, от начала рассмотрения вопроса до введения пулеметов на вооружение войск прошло 16 лет. И кроме вооружения крепостей уже опробовались варианты придания пулеметных подразделений пехотным дивизиям и полкам.
10 февраля 1902 г. Артком ГАУ признал необходимым «теперь же принять меры к установлению у нас производства 3-линейных пулеметов Максима». При этом речь шла не о предоставлении «Виккерс, сыновья и Максим» права на производство в России (что, как мы видели, уже пыталась сделать «Максим — Норденфельд»), а о производстве пулеметов целиком собственными силами. Для переговоров по этому вопросу в Петербург прибыл один из директоров фирмы, известный оружейный предприниматель Василий Захаров, французский гражданин, грек по национальности, хорошо владевший русским языком и знавший особенности государственной бюрократии едва ли не всех стран Европы, включая Россию (кстати, к моменту начала сотрудничества Максима и Норденфельда Василий Захаров был торговым представителем последнего). 7 декабря 1902 г. он писал Генерал-фельдцейхмейстеру великому князю Сергею Михайловичу: «Моя фирма предоставляет Артиллерийскому Управлению право на изготовление на ее Императорском заводе автоматических пулеметов Максима и других автоматических пушек Максима на следующих условиях.
