Пуховый птенец пингвина - [5]
И все. И через некоторый исторический срок, потребный, скажем, главной молдавской футбольной команде для того, чтобы побыть спервоначалу «Динамо», потом «Буревестником», потом «Авангардом», потом «Молдовой», потом уже «Нистру», — начинается стройка. Переможены все невзгоды, в одночасье вымахивает каркас, днем и ночью вертят клювами краны.
Точно так наметился оживляж среди пайщиков кооператива «Астра». Краска вернулась на щеки их, и уже примерял себя пайщик к двухкомнатной идеальной квартире, как сидит он у телевизора с чашечкой чая и кричит жене в современную кухню:
— Ты посмотри только, Нина! Нет, «В мире животных» совсем перестало быть «В мире животных», а стало какое-то «В мире В. Пескова и кандидата наук В. Флинта»!
Наивные астровцы. Право слово, пай-мальчики.
— Денюжки! — грянул им домостроительный комбинат. — Гоните добавочно денюжки. Потому что у нас в строительстве по разным не вашего ума причинам удорожился дом, и гоните плюс двести тысяч рублей.
— Как? — застонала кооперация. — Мы вам все внесли до копейки, какие двести тысяч еще?
Признаем: прокуратура вступилась за «Астру». И Госплан сказал свое слово в защиту.
Но никто не ответил ни прокуратуре, ни Госплану. Зато трест капитальных строителей прищучил «Астру» угрозой: если в десятидневный срок не дадите денег сверху положенного, дом отберем, отдадим другим. Другое страшное письмецо обрушил на «Астру» домостроительный комбинат: коль не дадите денег, сколько нам хочется, мы не разрешим выписку ордеров, не выдадим вам ключи, а поскольку в Москве лютует мороз и тепло не подано в дом — мы снимаем с себя ответственность за действие на отделку дома мороза, а уж он там подействует!
Так строитель ломает хребтину кооператорам и председателям ЖСК, выцарапывающим в инстанциях защиту и правду.
Не будем, для краткости, уточнять, что было в «Астре», а что было в «Корунде». Одно и то же там было. Именно вот что: нервические председатели Товстоляк и Птитёв на экстренных общих собраниях говорили пайщикам:
— Граждане! Насчет двухсот хулиганских добавочных тысяч дело может утрясаться еще бесконечно, а в дом вступили отделочники. Из ста двадцати кранов для ванн уже украдено девяность пять. Еще из дома украдено: двадцать восемь дверей вместе с проемами, бессчетно паркетной плитки, фурнитуры, облицовочной пленки. Стало быть, скорость достройки дома и скорость его разворовывания совпали. Причем скорость последнего нарастает лавинообразно, а первого — угасает. По этой причине, товарищи, мы должны установить ночные дежурства в доме.
— Оружие брать свое или предоставляет правление? — раздается непраздный и панихидный вопрос.
Три месяца полуночных бдений выдерживают многострадальные пайщики, а тем временем строители выкручивают руки правлению: подпишите акт о приемке дома.
В эти дни председателям ЖСК звонят невероятных калибров люди, невероятная приходит им почта.
— Алло! — раздается звонок. — Не товарищ ли это Птитёв из ЖСК «Корунд»? Говорит антарктический летчик Ценципер. Могу подарить вам пару пуховых птенцов из породы пингвины Адели.
— А я подписываю акт о приемке дома?
— Так точно!
— Ценципер! — говорит сатанеющий председатель. — Становитесь тропическим летчиком. Обещаю подпись за двух бородавочников.
И только забудется человек, углубится в вечернюю прессу, скажет жене:
— Лидия, вот интересно: 1/189 оборота ротора нового генератора достаточно, чтобы выработать электроэнергии в количестве, достаточном для приготовления семисот двадцати восьми новогодних индеек в электроплите типа «Томь», — как выпадает из газеты письмо, в котором написано обгорелыми спичками: «Председатель! Подпиши акт приемки, не то будет секир-башка. Строители брат и сестра».
Да, стояли еще председатели против угроз и увещеваний, а зачем? Ведь без Товстоляка из «Астры» был подписан акт, и в архитектурном контроле — чудо! — не было этого списка. (Беда ли, что в доме нет никакой вентиляции? Акт показывает, что есть и страшно отсасывает.) И уцепили строители изрядную премию вместо начетов и штрафов.
А теперь, как мы замечаем по перелинявшим домашним животным, скоро снова зима. И как в «Астре» прошлой зимой, как в «Корунде» говорят председатели пайщикам:
— Мы сломлены, граждане. Мы подписали приемку дома. Здесь из окон свистит, не работают лифты, в восьми квартирах под дождями, хлеставшими в разбитые окна, горбом вздулся паркет. В доме нет горячей и холодной воды. Нет подводки телефонного кабеля к дому и разброски по дому провода. Но вселяйтесь, товарищи! Призываем вас вселяться без ордеров во все этажи! Целый месяц выписывают ордера в исполкоме. За этот месяц дом разграбят дотла. Нет воды? Можете в чайнике растопить овражного снега. Не работают сливные бачки? Так опять же в овраг! Все кооперативы, друзья, проходили через горнило оврага и, заметьте, никто не умер. С новосельем, друзья! А если придет милиция — на каком основании вы тут проживаете? — рыдания всех членов семьи объяснят патрулю лучше всякого ордера, что семья законна в квартире.
Так начинаются жития пайщика, и еще много лет будет он приводить квартиру в порядок. Хотя, с точки зрения английской пословицы, гласящей: «Когда дом построен — человек умирает», — это и хорошо. Многая лета жизни строитель гарантировал пайщику.
