Пуховый птенец пингвина - [4]
Пуховый птенец пингвина
Сперва ряд картинок с претензией на художественность: как начинается это? Начинается это так: человек живет в изношенном домостроении. И от самовозгорания медицинских брошюр на соседнем складе домостроение сгорает дотла. Однако страховка дает погорельцу возможность внести полностью пай в кооператив и зажить себе в свое удовольствие.
Как еще прибиваются люди к идеям строительной кооперации?
А так: на родном предприятии лишь через восемь лет подойдет твоя очередь получать жилплощадь, а с тещей, ввиду антиподных взглядов на жизнь и ввиду совместного проживания, уже теперь наметились данные для поножовщины и членовредительства.
Или еще каким образом человек вступает в кооператив? Да пожалуйста: неуклюжее врачебное диагностирование, затем не был заранее подготовлен, оповещен местком — и вот вместо одного ребенка рождается тройня, и сиюминутно у вас нуждаемость в площади, а у месткома нет ничего.
Или вступают в ЖСК, оставляя квартиру предыдущей жене, но желая вить гнездо с новой.
Или вступают, проживая в коммунальной квартире, на руинах, так сказать, унитаза — и вдруг наследство приваливает через «Инюрколлегию» или бешеный выигрыш в «Спортлото-2».
Да мало ли что!
И наш соотечественник, сослуживец начинает звонить, начинает читать объявления о недоборах где-нибудь в пайщики. Здесь, неприязненно передергиваясь, он обнаруживает закономерность: во всех ЛССК на Арбате, по ул. Станкевича, в прилежащих к ул. Горького и большим гастрономам зонах — пайщиков аж перебор. Поэтому дебатироваться могут только: Теплый Стан, Черемушки Новые, Матвеевская, Лианозово.
Но пусть! Ведь дом возведут очень быстро. И не страшна отдаленность, в какой-нибудь из пятилеток и здесь будет метро!
Так человек подает заявление. Человек утверждается как кандидатура. Он обязуется внести пай своевременно. Он обязуется не зажилить прежнюю площадь с руинами унитаза, оплатить освежительный ремонт этой площади и амортизацию — только стройте скорее это новое светлое здание, проживая в котором так и хочется пересмотреть себя целиком: стать лучшим, чем был, мужем, отцом, производственником.
Вскоре уже человека приглашают на учредительное собрание пайщиков кооператива «Корунд» (или «Астра», «Квартет», «Мезальянс», «Добрый атом»). Нервозно толкая жену в бедро, цокая языком от восторженных предвкушений, слушает пайщик доклад председателя ЖСК: какой у них будет замечательный дом, и будет еще замечательней, если собрание примет в покуда пустующие квартиры первого этажа гражданку Варакуш (гражданка вполне налаженных связей, она пробьет для дома вместо линолеума неподдельный румынский паркет), гражданина Стяблова (скоротечная телефонизация дома), гражданина Палладиева (голубые раковины на высокой ноге и кафель в симпатичную крапочку).
— Принять их! — бушует собрание. И их принимают.
А потом в период приятных волнений погружается пайщик. Ничто не страшно ему. Пусть сводка погоды предвещает на завтра ветры и обложной снегопад — пайщик в субботу утром высадится на станции метро «Новые Черемушки» с женой и дитем на руках, преодолеет колоссальную свалку, овраг, болото — а там! Там пять сваебоек, плюясь черным дымом, колотят бешено сваи.
Да, в стадии нулевых циклов и цоколей бурно строятся здания.
Но потом визитеры, наблюдая издали стройку (чтобы не раздражать строителей пустяковостью и непрофессионализмом вопросов), замечают, что темп затухает, что все меньше следов обуви валяной и строительных бутс отпечатывается на снегу стройплощадки.
— Что? что? что? — загружает пайщик звонками телефонную сеть. — Что стряслось? Почему заминка? Ведь немалые мы кровные деньги вносили, почему же сдвигаются сроки?
Потому и сдвигаются, что разонравился строителям данный проект. Да, проект согласован, но теперь неприятно стало строителям, что в первом этаже замыслены магазин и кафе. Ну, зачем они тут? Хочется, знаете ли, однородности, чтобы дом был — сплошное жилье, в этом случае можно явить рекордный рывок, а так...
И много месяцев стоит дело. Однако же инстанции убеждают строителей, что магазин и кафе очень кстати этому микрорайону.
— Ладно, — соглашаются хмуро строители. — Вовлечемся. Приступим.
Снова пайщики, через плечо держа термос на лямке, а за пазухой в фольге бутерброды, устремляются в пересеченную местность, — стать свидетелями трудового рывка.
А снова нету рывка. Сдавшись насчет кафе с магазином, сказали теперь строители: а почему нам предписан такой типовой проект? В мире есть лучше проекты. Вот в городе Бразилиа или на тех же Гавайях...
— Мы умоляем, — обращаются в инстанции тысячи граждан. — В конце концов, за внесенные свои сбережения требуем: докажите строителям, что проект нашего дома очень хорош.
И солиднейшие инстанции, уже чуточку гневаясь, велят подрядчикам прекратить волокиту.
— Ну, пускай магазин и кафе, — запальчиво говорят строители, — пускай этот проект отличный и современный, а вот грунтовые работы в этой точке опасны. Никоим образом там нельзя беспокоить пласты! — Так снова множество месяцев нет на снегу отпечатков строительных бутс. Зато, нетревожимая, уже плотно обжила стройку стая бродячих собак из семи особей. Однако, вспугнутая клаксонами и визгом буксующих шин, свора тикает в овраг. То, высадившись из пяти лимузинов, прибыла сформированная за полгода комиссия компетентнейших лиц при одном корифее. Лица и корифей сей же миг устанавливают: все строительские отговорки насчет здешних грунтов — азартное беспочвенное вранье. Здесь можно копать взахлеб, в любое время суток и года.
