Пух и прах - [62]

– Что?

– Вдруг я чувствую у себя в кармане чью-то руку – к кошельку тянется. Я – хвать наглеца за кисть, второй рукой достаю ствол, поворачиваюсь, и кого же я вижу?

– Кого?

– Льюиса! – снова заржал Паркер. – Лучший щипач района решил подрезать лапотник у детектива!

– Ну да, ошибочка вышла, – хмуро пробурчал Льюис.

– Ты просто не представляешь какая! – покатился со смеху Паркер.

– Ты же стоял ко мне спиной.

– Льюис, друг мой, знаешь, теперь тебе придется посидеть! – ликующе промолвил Паркер. – Пошли вниз, предъявлю тебе обвинение честь по чести, пока ты у Мейера не успел под шумок кошелек свистнуть.

– Нет тут ничего смешного, – проворчал Льюис и, все так же зло поглядывая на окружающих, вышел вслед за Паркером из следственного отдела.

– А по-моему, это очень смешно, – бросил ему вслед Мейер.

Практически сразу после их ухода в следственный отдел зашел мужчина и на ломаном английском поинтересовался, говорит ли кто-нибудь по-итальянски. Ответив утвердительно, Карелла пригласил посетителя к себе за стол. Мужчина поблагодарил детектива на итальянском, присел, снял шляпу, положил ее к себе на колени, после чего перешел к сути дела. Кто-то подбрасывал ему мусор в машину.

– Rifiuti?[19] – нахмурился Карелла, решив, что ослышался.

– Sì, rifiuti[20], – подтвердил посетитель.

По словам мужчины, на протяжении недели повторялась одна и та же история: кто-то по ночам открывал его машину и высыпал на водительское сиденье целую кучу мусора. Мусор был самый разнообразный – пустые консервные банки, объедки, огрызки яблок, кофейная гуща – всего не перечислить. Причем надругательству неизменно подвергалось именно водительское сиденье.

– Perchè non lo chiude a chiave?[21] – задал резонный вопрос Карелла.

На это мужчина сказал, что изначально он каждый вечер запирал машину, но только это его не спасло. В первый раз эта quello porco[22] просто разбила боковое стекло, просунула руку внутрь, открыла дверь и сделала свое грязное дело. И какой теперь смысл запирать машину? Мерзавец все равно просунет руку в разбитое окно, откроет дверь, после чего высыплет мусор на сиденье. И что с этим прикажете делать? Салон уже успел провонять.

– Скажите, пожалуйста, – мягко произнес Карелла, – на ваш взгляд, кто бы это мог быть?

– Понятия не имею, – решительно ответил посетитель. – Не знаю никого, кто был бы способен на такую подлость.

– Может быть, кто-нибудь имеет на вас зуб? – предположил Стивен.

– Нет, меня все уважают и любят, – ответил мужчина.

– Ну ладно, – протянул Карелла, – мы отправим человека, он займется вашим делом.

– Per piacere[23], – промолвил потерпевший.

Надев шляпу, он пожал Карелле руку и вышел из следственного отдела.

Часы показывали 10:33.

В 10:35 Мейер позвонил в окружную прокуратуру Раулю Шабрие. Сперва детектив минуты три чудесно щебетал с Бернис, а потом она уже соединила его со своим начальником.

– Привет, Ролли, – поздоровался Мейер. – Ну как, ты узнал?

– О чем? – озадаченно спросил Рауль.

– О книге. Помнишь, я звонил тебе…

– Елки-палки… – протянул Шабрие.

– Ясно, – бесстрастным голосом произнес Мейер, – ты забыл.

– Слушай, ты когда-нибудь занимался двумя делами одновременно?

– Никогда в жизни, – буркнул Мейер.

– Так вот, к твоему сведению, это очень непросто. По одному делу я сейчас изучаю литературу, а по другому – готовлю краткое резюме. И что, ты рассчитываешь, что я еще одновременно буду заниматься каким-то сраным романом?

– Ну… – промямлил Мейер.

– Да знаю я, – с досадой проговорил Рауль. – Да, я обещал.

– Тогда…

– Я обязательно займусь этим романом. Обещаю тебе, Мейер. Обещаю еще раз. Я никогда не отказываюсь от своих слов. Как, говоришь, называется книга?

– «Мейер Мейер», – ответил Мейер.

– Ну да, конечно, как я мог забыть. Немедленно займусь этим делом. Как что-нибудь выясню, тут же тебе перезвоню. Обещаю. Бернис! – крикнул Шабрие. – Запиши себе куда-нибудь, чтоб я Мейеру перезвонил.

– Когда ты со мной свяжешься? – спросил детектив.

Часы показывали 10:39.

* * *

Без пяти одиннадцать в почтовое отделение на Хэйл-стрит вошел высокий блондин со слуховым аппаратом. В руках он держал картонную коробку. Сразу подойдя к прилавку, он поставил на него коробку и подтолкнул ее к служащему. Внутри коробки лежало сто запечатанных конвертов с наклеенными на них марками.

– Это все внутригородские отправления? – спросил служащий.

– Да.

– Первого класса?

– Да, – повторил Глухой.

– Марки на всех наклеены?

– На всех.

– Отлично, – промолвил клерк и высыпал содержимое коробки на длинный стол перед собой.

Глухой терпеливо ждал. В одиннадцать утра служащий начал штемпелевать конверты.

Когда Глухой вернулся, на пороге его ждала Рошель.

– Ну? Отправил эту срань? – спросила она.

– Отправил, – улыбнулся Глухой.

* * *

Джон-портной не желал ничего слышать.

– Я не хотеть полицейских в своей ателье, – безапелляционно заявил он на ломаном английском языке.

Набравшись терпения, Карелла принялся на английском объяснять: полиция располагает точными сведениями о том, что в пятницу, в восемь часов вечера, преступники собираются совершить на ателье налет, и лейтенант предлагает заранее разместить в подсобке двух детективов на тот случай, если грабители передумают и заявятся раньше срока. Стивен заверил Джона, что они совершенно не будут мешать портному. Стражи закона тихо, как мышки, спрячутся за шторкой, отделявшей подсобку от передней части ателье, отведенной для посетителей, и покажутся на глаза только тогда и только в том случае, когда нападут налетчики.