Пугливая - [69]

Мои слова — одна сплошная неразборчивая путаница, заглушенная торчащим у меня во рту кляпом. У меня в глазах мольба. Но Дэймон не слышит.

— Присаживайся, братишка, — говорит Рэй, снова принимаясь за дело и врываясь в меня так сильно, что я вскрикиваю. — Возьми себе пива. Давай отымеем эту сучку, прежде чем ее закопать.

Рэй берет медицинские ножницы и, разрезав на мне рубашку и лифчик, бросает на пол обрывки ткани. Теперь на мне ничего нет. Мои соски сжимаются от холода. Лишившись последней защиты, я дрожу еще неистовее.

На мне столько же одежды, как в тот день, когда я родилась, и, наверное, столько же крови.

Я в недоумении смотрю на Дэймона. Мой страх расцветает, сердце стучит злобно и быстро, и он превращается в растекающийся по венам гнев, в горячую и густую ярость. Я вижу, как он садится. Чувствую его волнение по тому, как он потирает рукой щетинистый подбородок. Как он смотрит в то место, куда снова и снова вколачивается Рэй, и ничего не делает.

Наконец, он опять переводит взгляд на мое лицо, и тогда я понимаю: это мое наказание. Мой урок. Я нарушила правила игры. Пошла к Лео. И теперь должна за это заплатить.

Дэймон выглядит больным. Интересно, как выгляжу я. Вся в крови и пиве, и со стремительно опухающим от ударов Рэя лицом.

— Помнишь, Дэнни? — тяжело дыша, произносит Рэй, продолжая вонзаться в меня. — Помнишь, как хорошо нам было вместе? Держу пари, мы могли бы сделать это одновременно. Как в старые добрые времена.

Он назвал его Дэнни.

— Заткнись, Рэй, — рявкает Дэймон.

Рэй не перестаёт.

— После той сучки из наркоманской речки мы с тобой больше не трахали одну девчонку на двоих, — говорит он и, обхватив руками мое горло, сильно его сжимает.

То, что осталось от меня в моем теле — этот крошечный кусочек Кэсси — начинает задыхаться, глядя на Дэймона с мольбой в глазах.

— Помнишь?

«После той сучки из наркоманской речки мы с тобой больше не трахали одну девчонку на двоих».

Что-то в этом заявлении не дает мне покоя, и я мысленно откладываю его про запас, чтобы попозже над ним поразмыслить. Если, конечно, доживу до этого «попозже».

Я вижу, как Дэймон, тянется за чем-то позади себя. Я снова под потолком. Парю. Ничего не слышу и не чувствую. Я могу лишь парить и ждать, когда все это кончится. Внезапно я начинаю скучать по своим снежинкам. Чувствую неодолимое желание что-нибудь посчитать. А у Рэя есть выдержка, это уж точно. Я была уверена, что он не продержится и пары минут. Но он всё наяривает и наяривает, неустанно, взад-вперед. Сдавившие горло пальцы отбирают у меня воздух, отбирают у меня жизнь.

И вдруг, ни с того ни с сего, вся комната взрывается, и меня нещадно забрасывает обратно в мое истерзанное, обнаженное тело.

По крайней мере, именно так всё выглядит. Внезапно рядом с моим ухом раздается глухой хлопок. Голова Рэя разлетается, как арбуз под отбойным молотком, и вокруг того места, где он стоял всего секунду назад, разлетаются брызги крови и ещё какой-то жижи. Я чувствую, как он выходит из меня, а затем то, что от него осталось, с грохотом падает на деревянный кухонный пол.

Рэй исчез — просто испарился — и теперь у стола стоит Дэймон, держа в одной руке пистолет с привинченным к стволу глушителем. Неудивительно, что звук оказался негромким. Но услышал ли его из своего дома Лео? Очень сомневаюсь. Надо мной нависает Дэймон, внезапно у него руке появляется нож, и он взмахивает им у меня над лицом.

Я визжу. Я и так вся в какой-то непонятной жиже — в том, что осталось от Рэя — а теперь ещё и Дэймон собирается заколоть меня до смерти?

— Я ничего тебе не сделаю, — шипит он и высвобождает мои запястья.

Они все еще связаны, но уже не прикреплены к проходящей под столом веревке, которая фиксирует мои лодыжки. Под лезвием веревка рвётся, и я инстинктивно обхватываю себя руками, чувствуя в плечах неописуемую боль. Как будто кто-то отрезал мне руки ржавым ножом для масла, а потом пришил их обратно.

Дэймон обходит вокруг стола и освобождает от веревок мои лодыжки. Я притягиваю колени к груди и, соскользнув с залитого кровью и пивом стола, падаю вниз на что-то мокрое.

Я лежу на полу в тёплой жиже, обхватив руками колени. Я поворачиваюсь и, увидев половину головы Рэя, дико ору в свой кляп. У меня такое чувство, что мои глаза вот-вот выскочат из орбит. Повсюду кровь. Я в ней лежу, она забрызгала мне лицо и руки, я вся в крови и мозгах Рэя.

В том, что осталось от Рэя.

Дэймон подхватывает меня под мышки и приподнимает в сидячее положение.

— Обещаешь вести себя тихо? — спрашивает он.

Я лихорадочно киваю, и он достает у меня изо рта зажатую там ткань. Как только он ее вытаскивает, я нагибаюсь, и меня выворачивает. У меня распущены волосы, и я почти уверена, что испачкала их рвотой, но мне плевать. Мне вообще на всё плевать.

Ни на секунду не сводя глаз с Рэя, чтобы он вдруг не ожил и не прикончил меня, я на четвереньках пячусь от него назад. Я чувствую, как сзади меня подхватывают руки Дэймона, и рывком поставив на трясущиеся колени, с тихим звуком разрезают веревку у меня на запястьях.

Он удерживает меня над полом, и я повисаю на нем, прижавшись спиной к его груди. Откинув голову ему на плечо, я никак не могу найти в себе силы и попытаться убежать, даже при том, что он, скорее всего, сейчас меня застрелит. Даже при том, что он убийца.