Птицы - [45]

Ёрген, как обычно, собирался идти в лес, но сперва обратился к Маттису:

— Пойдешь со мной, будем вместе валить лес.

— Мне надо на перевоз, — коротко ответил Маттис.

— Осенью перевозить некого, — сказал Ёрген. — Сегодня ты можешь пойти со мной в лес.

Это звучало почти как приказ, теперь Ёрген разговаривал с Маттисом только так.

— Я должен идти с Ёргеном в лес? — спросил Маттис у Хеге.

— Конечно, пойди. Он тебя научит валить деревья. Сейчас я приготовлю тебе с собой завтрак.

Маттис растерялся.

О еде теперь тревожиться не приходилось. Благодаря лесорубу еды в доме было достаточно, не то что раньше. Маттис не противился, но ему было невесело.

— Хорошо, — сказал Ёрген, когда все было готово.

— Почему я должен идти с тобой в лес?

— Чтобы научиться валить деревья.

Это было похоже на угрозу вытащить его из уборной во время грозы. А ведь у него только-только наладилось с перевозом, была постоянная работа, с которой он справлялся.

На лесосеку они шли через весь поселок, люди видели, как Маттис в полном снаряжении идет вместе с лесорубом. Это было ему по душе, хотя теперь значило уже меньше, чем весной. Все-таки это не пустяки — все, что он пережил нынешним летом.

Маттис невольно засмеялся.

— Ты что? — смягчившись, спросил Ёрген.

— Да просто так, вспомнил, как раньше я не мог полоть турнепс.

— Гм. — Ёрген ничего не понял, ведь он был не здешний.

Маттис заметил это.

— Островок, — сказал он.

— Не понимаю, что это значит, — честно признался Ёрген.

— Так и должно быть, — согласился Маттис.

Больше он не стал ничего объяснять.

Они пришли на лесосеку, казалось, что тут работал одержимый: на земле, усыпанной хвоей, повсюду валялись бревна. Маттис почувствовал себя как бы униженным, когда ему было велено окорить бревно. А Ёрген поодаль один крушил деревья.

Маттис старался изо всех сил, но это было совсем не то, что грести: здесь мысли, сталкиваясь друг с другом, мешали работе.

Бревно Маттиса выглядело так, словно его погрызли мыши. А там, где работал Ёрген, падали деревья, летели ветки, дрожала.

Маттис вспотел. Наконец он сообщил, что бревно готово. Ёрген подошел к нему. Хмыкнул. Но недовольства не показал. Хотя, на взгляд лесоруба, бревно получилось безобразным.

— Передохни чуток, — сказал он, — я тут немного подправлю.

Маттис сел. В руках Ёргена скобель летал сразу по всему бревну. Одна навязчивая мысль, словно жужжание мухи, преследовала Маттиса: зачем я здесь?

— Зачем я здесь? — спросил он вслух.

— Чтобы учиться, — ответил Ёрген.

— Для чего?

— Быть лесорубом не так уж плохо.

Больше Ёрген не стал ничего объяснять. Маттис думал: это из-за того, что они хотят уехать.

— Ты и в грозу меня вытащил.

— Да. И ты вел себя молодцом. А сейчас давай малость поедим и передохнем.

Он протянул Маттису хлеб.

— Я не об этом…

— Знаю. Ты ешь. Небось всю жизнь недоедал.

Хоть и куцая, но все-таки со стороны Ёргена это была дружба, однако Маттис не был склонен ее принимать.

— Что у тебя на уме? Зачем ты привел меня сюда?

Ёрген медленно жевал хлеб.

— Злого умысла у меня, во всяком случае, нет, — сказал он. — Можешь не сомневаться.

Доев наконец кусок, он снова открыл рот.

— Никак не придумаем, что нам делать, — сказал он и вдруг посмотрел Маттису прямо в глаза.

— Со мной? — с неожиданной прозорливостью спросил Маттис.

— Да.

Сильный лесоруб ел завтрак, который ему приготовила Хеге, лицо у него было доброе. Маттис не боялся Ёргена, просто его страшило то неизвестное, которое этот Ёрген знал, но не хотел ему открыть.

— Мы потом поговорим об этом, — сказал Ёрген. — А сейчас тебе надо учиться владеть топором. Тогда ты сможешь зарабатывать деньги и станешь самостоятельным.

— Я и так самостоятельный! — вырвалось у Маттиса.

— Да, но все-таки лучше, когда человек может обходиться без посторонней помощи, — сказал Ёрген со свойственной ему добродушной черствостью.

Все эти дни Маттис был настороже и потому теперь сразу понял: его хотят бросить.

— Я не буду учиться! — заявил он.

— Надо! — сказал Ёрген тем же тоном, каким говорил с ним, когда велел ему выйти под молнии.

Маттис вынужден был подчиниться. И вдруг ему пришла в голову блестящая мысль, за которую он с радостью ухватился:

— Можно я схожу домой?

Ёрген, который уже отвернулся, только пожал плечами, но Маттису этого было достаточно.

Новый план озарил Маттиса как молния, и осуществить его следовало немедленно.

— Сейчас глупый ты, а не я! — сказал Маттис Ёргену.

И убежал.

36

Хеге увидела брата, бегущего к дому. Она выронила все, что держала в руках, и бросилась к нему навстречу, с крыльца, за калитку, на тропинку, петляющую среди заросших вереском кочек.

— Его зашибло?

— Кого?

— Как кого?

— Нет, он там рубит — так, что только щепки летят.

— Слава богу, что все в порядке. — Хеге просияла. — Ты так мчался, что я даже испугалась, думала, что-нибудь стряслось. Ты помни, Маттис, с лесосеки так прибегать нельзя, а то люди могут подумать, что там случилось несчастье.

— Я забыл об этом, — тихо сказал Маттис. — Я думал совсем о другом.

— Что с тобой?

— Да нет, пока ничего. Я не могу сказать тебе это наперед.

Маттис чувствовал, что все запутывается.

— Я прибежал домой, потому что мне нужно поговорить с тобой, я хотел увидеть тебя.