Птицы в мифологии, фольклоре и искусстве - [9]
Сам буревестник получил свое название потому, что моряки считают его предвестником бури. Эта примета обусловлена тем, что буревестники пользуются планирующим полетом, используя воздушные потоки, и появляются в больших количествах при усилении ветра.
***
У северо-американских индейцев буревестник (рис. 7) является олицетворением грома и стихийных сил творения и разрушения. Считалось, что молнии вылетают из его глаз и клюва, а крылья создают звук грома (СМ 1999).
Рис. 7. Буревестник северо-американских индейцев. (СМ).
***
М. Горький, чувствуя приближение революции, написал знаменитую «Песню о буревестнике»:
7. Альбатрос
По-видимому, лучше был известен относящийся к тому же отряду альбатрос.
***
В символике «Традиционно считалось, что увидеть альбатроса — хороший знак; сила и выносливость альбатроса восхищали настолько, что в фольклоре он олицетворяет души умерших моряков. <…> В „Сказании о старом мореходе“ С.Т. Колриджа (1772–1834) <…> убийство альбатроса нарушает древнее морское табу» (Тресиддер 1999:11).
***
К. Бальмонт, в отличие от Горького, написал стихотворение «Альбатрос», в котором изобразил эту птицу (столь близкую к буревестнику) на фоне спокойного моря и закончил его словами:
8. Африканский страус
Обратимся теперь к некоторым по-настоящему экзотическим птицам. Африканский страус — представитель отряда Страусообразных (Struthioniformes), интересен тем, что это самая крупная из современных птиц. Крылья у него развиты слабо, так что он не способен летать, но хорошо бегает, имея длинные и сильные ноги. Его большие и красивые перья используются для украшения дамских шляп и вееров.
***
Символика: «Перо страуса было атрибутом Маат, египетской богини правосудия и порядка, жены бога мудрости Тота. Это перо, согласно легенде, клали на чашу весов при взвешивании душ умерших, чтобы определить тяжесть их грехов». Существует поверье, что в случае опасности страус прячет голову в песок (в современном значении — «нежелание видеть факты»). (Тресиддер 1999:359).
***
«Страус был в Древнем Египте эмблемой Маат и Шу; в древнем искусстве Двуречья и у арабов связан с демонами, одно из воплощений духа хаоса, существа драконьей природы (отчасти эта традиция присутствует в византийском и русском Средневековье; вместе с тем — сказочная птица, „мать всех птиц“; ср. Стратим-птица, Страфил, Страхиль и т. д. в древнерусской „Голубиной книге“). В христианской традиции страус, напротив, — символ тех, кто полагает свою веру в Бога» (МНМ Т. 2:349).
9. Казуар
На страусов похож казуар (отряд Казуарообразные — Casuariformes). Казуары тоже вторично утратили способность летать, и крылья у них развиты еще слабее. О нем рассказано в новогвинейском мифе «Казуар». Казуар-дема Ягил[1] мог принимать образ юноши, но не целиком: одна нога у него оставалась птичьей, и потому при ходьбе он оставлял следы наполовину человеческие, а наполовину птичьи. Но он был озорник: забирался в хижины людей, когда там никого не было, и устраивал беспорядок. Женщины пожаловались на него мужьям, и те подстерегли казуара, убили его своими копьями, разрезали на части и оставили мясо на ночь, собираясь съесть его на следующий день. А утром оказалось, что за ночь один кусок мяса превратился в дерево, на котором росли орехи, а другой кусок — в дерево с плодами, похожими на яблоки.
Выброшенные кости Ягила подобрали его братья и бросили их в огонь. От огня поднялся столб дыма, который превратился в тучу, а из тучи вылетела молния и сожгла всю деревню вместе с жителями.
Книга вводит читателя в мир зоологической фантастики, но не придуманной современными сочинителями, а стихийно возникшей в процессе познания нашими далекими предками окружающего мира; в сущности, в ней отражена младенческая стадия научной зоологии. Основу книги составляет Словарь, содержащий сведения о химерах и некоторых других ми- фозоях — фантастических существах из мифологии и фольклора Древней Греции, Ближнего Востока, Египта, Китая, славян и других народов, об их строении, поведении и участии в жизни людей.
Предлагаемую вниманию читателей книгу можно считать неофициальным приложением к курсу зоологии. В ней излагаются не полученные зоологами научные сведения о беспозвоночных животных, а материалы, характеризующие народные представления о них, т.е. мифы, легенды, сказки и фольклор (пословицы, поговорки, загадки , анекдоты и т.д.); в ней рассматривается символическое значение, которое приписывалось различным беспозвоночным, трактовка их образов в старинных сонниках и толкование сновидений современными психоаналитиками.
В книге, посвященной теме взаимоотношений Антона Чехова с евреями, его биография впервые представлена в контексте русско-еврейских культурных связей второй половины XIX — начала ХХ в. Показано, что писатель, как никто другой из классиков русской литературы XIX в., с ранних лет находился в еврейском окружении. При этом его позиция в отношении активного участия евреев в русской культурно-общественной жизни носила сложный, изменчивый характер. Тем не менее, Чехов всегда дистанцировался от любых публичных проявлений ксенофобии, в т. ч.
Настоящая книга, написанная писателем-документалистом Марком Уральским (Глава I–VIII) в соавторстве с ученым-филологом, профессором новозеландского университета Кентербери Генриеттой Мондри (Глава IX–XI), посвящена одной из самых сложных в силу своей тенденциозности тем научного достоевсковедения — отношению Федора Достоевского к «еврейскому вопросу» в России и еврейскому народу в целом. В ней на основе большого корпуса документальных материалов исследованы исторические предпосылки возникновения темы «Достоевский и евреи» и дан всесторонний анализ многолетней научно-публицистической дискуссии по этому вопросу. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
Основание и социокультурное развитие Санкт-Петербурга отразило кардинальные черты истории России XVIII века. Петербург рассматривается автором как сознательная попытка создать полигон для социальных и культурных преобразований России. Новая резиденция двора функционировала как сцена, на которой нововведения опробовались на практике и демонстрировались. Книга представляет собой описание разных сторон имперской придворной культуры и ежедневной жизни в городе, который был призван стать не только столицей империи, но и «окном в Европу».
Литературу делят на хорошую и плохую, злободневную и нежизнеспособную. Марина Кудимова зашла с неожиданной, кому-то знакомой лишь по святоотеческим творениям стороны — опьянения и трезвения. Речь, разумеется, идет не об употреблении алкоголя, хотя и об этом тоже. Дионисийское начало как основу творчества с античных времен исследовали философы: Ф. Ницше, Вяч, Иванов, Н. Бердяев, Е. Трубецкой и др. О духовной трезвости написано гораздо меньше. Но, по слову преподобного Исихия Иерусалимского: «Трезвение есть твердое водружение помысла ума и стояние его у двери сердца».
В статье анализируется феномен коллективного сексуального насилия, ярко проявившийся за последние несколько лет в Германии в связи наплывом беженцев и мигрантов. В поисках объяснения этого феномена как экспорта гендеризованных форм насилия автор исследует его истоки в форме вторичного анализа данных мониторинга, отслеживая эскалацию и разрывы в практике применения сексуализированного насилия, сопряженного с политической борьбой во время двух египетских революций. Интерсекциональность гендера, этничности, социальных проблем и кризиса власти, рассмотренные в ряде исследований в режиме мониторинга, свидетельствуют о привнесении политических значений в сексуализированное насилие или об инструментализации сексуального насилия политическими силами в борьбе за власть.
«Лишний человек», «луч света в темном царстве», «среда заела», «декабристы разбудили Герцена»… Унылые литературные штампы. Многие из нас оставили знакомство с русской классикой в школьных годах – натянутое, неприятное и прохладное знакомство. Взрослые возвращаются к произведениям школьной программы лишь через много лет. И удивляются, и радуются, и влюбляются в то, что когда-то казалось невыносимой, неимоверной ерундой.Перед вами – история человека, который намного счастливее нас. Американка Элиф Батуман не ходила в русскую школу – она сама взялась за нашу классику и постепенно поняла, что обрела смысл жизни.