Птичка тари - [46]

— Что вы называете «смертоносной машиной»? — спросила мать.

— Общество, рабство, конформизм, бедного быка, который молотит зерно, целый день шагая по кругу, ему еще затыкают рот, чтобы молчал. Я анархист. Вы можете подумать: что же это за анархист, если он женится и идет на государственную службу, чтобы платить по закладным? Но я не состою на службе. Меня оправдывает то, что я ее бросил, проведя три года в аду.

— Но вы действительно были на государственной службе?

— На мелкой должности. Я учился в художественной школе. Точнее — в Королевском колледже. А когда женился, то работал в страховом отделе Службы снабжения МО в Шрусбери.

— И на что вы живете сейчас?

— Я пишу маслом, это то, что мне всегда хотелось делать, но занятие не прибыльное. Еще я малярю — я также крашу дома, комнаты, всякое такое. Я расскажу вам, как занялся этим. Одна женщина поинтересовалась, чем я занимаюсь, и я ответил, что я живописец, тогда она спросила, не соглашусь ли я перекрасить ей стены в столовой. Мне хотелось плюнуть этой дуре в лицо. Но потом я подумал: почему бы и нет? Нищим не приходится привередничать. И с тех пор я занимаюсь этим регулярно… более или менее регулярно, я противник всякого постоянства. Я не плачу налогов, я не плачу национальную страховку. Полагаю, где-то и у кого-то заведена на меня карточка и мне присылают повестки по старому адресу. Но они не знают, где я сейчас, никто не знает, кроме моей матери, даже бывшая жена не знает. Это свобода, и цена, которую я плачу за нее, относительно не высока.

— Какая же это цена? — спросила мать.

— Не иметь ни гроша в кармане.

— Да, это свобода, — согласилась мать. — Но некоторые посчитали бы цену за нее слишком высокой.

— Только не я. Я не такой, как все.

Потом Бруно играл на своей гитаре и пел песню Джонни Кэша о том, как он нашел свободу на проселочной дороге и людей, отказывающихся делать то, что им велят, Лиза заметила, что он понравился матери, Ив смотрела на него так, как иногда смотрела на мистера Тобайаса. Возможно, ей понравился его голос и то, как он произносил слова, не так, как другие. Лиза вспомнила Хью, его темную щетину на щеках и над верхней губой. Бруно выглядел так, будто волосы никогда не росли или не могли вырасти на его гладком, девичьем лице.

Летом зацвел паслен, обвивавший своими плетями заднюю стену сторожки, и его голубые цветы заглядывали в Лизино окно. Мать назвала его цветущей картошкой, потому что и он, и картофель, и томаты — все принадлежат к одному семейству. Когда в тот вечер Лиза поднялась в свою спальню, она встала на колени в кровати у окна и увидела на расстоянии всего нескольких дюймов от своих глаз неподвижную ночную бабочку «мертвая голова», ее крылышки были расправлены, она сидела на листе паслена.

В книге о ночных бабочках Лиза прочитала, что листьями картофеля питается Acherontia atropos. Там было также сказано, каким редким гостем на Британских островах является эта ночная бабочка. Но за окном, вне всякого сомнения, сидела не оливковая совка, а именно она. Ни у одной бабочки не было такого четкого изображения черепа на спинке между передними крылышками — светло-желтая мертвая голова с черными провалами глазниц и выпуклым лбом. Это была та самая ночная бабочка, которую Дрекслер нарисовал в своей картине, той, что висела в Шроуве, с ключом на раме.

Лиза знала, что мать тоже захочет увидеть ее. Мать, вероятно, очень рассердится, в лучшем случае расстроится, если Лиза не расскажет ей об Acherontia, сидящей на листе растения за окном. Лиза спустилась вниз и открыла дверь гостиной. Бруно тихо перебирал струны гитары, и перед ним и матерью стояло по стакану красного вина. Непохоже было, что они страшно заняты, но мать сказала, что не может сейчас прийти, Лиза должна быть в постели, и если это действительно ночная бабочка «мертвая голова», она, несомненно, появится и на следующий день.

Но на следующее утро бабочка исчезла, больше ее не видели. Из-за того, что однажды после точно такого же вечера, с вином и закуской и приятным времяпрепровождением, она обнаружила в постели матери мистера Тобайаса, она на следующее утро ожидала увидеть там Бруно. Но теперь, став старше, она подошла к двери нерешительнее и толкнула ее осторожнее. Мать была одна, и когда Лиза выглянула из окна, то увидела, что маленькая оранжевая машина уехала.

Минувший день, когда мать впервые отнеслась равнодушно к тому, что интересовало ее, Лиза назвала Днем бабочки «мертвая голова».

Прошло больше недели, прежде чем они снова увидели Бруно, и это был тот день, когда мать уезжала в город на автобусе. Она взяла с собой список, и большинство перечисленных в нем продуктов следовало покупать в магазине, торгующем фруктами и овощами. Лиза помнила это по картинкам, которые видела в детской книжке, когда была маленькая. Торговца фруктами и овощами следовало называть зеленщиком, так говорила мать.

— Можно мне поехать?

Мать покачала головой.

— Хорошо, но я не хочу оставаться здесь, в моей спальне. Это скучно.

— Можешь пойти в библиотеку или в маленькую столовую в Шроуве, если хочешь. Выбор за тобой.

— Маленькая столовая.