Птичка тари - [110]

Субботу Лиза провела вне дома, бродя в одиночестве по полям, но в воскресенье шел дождь, и она лежала в постели, читая книгу. Когда она отказалась встать и прибраться в автоприцепе, вытрясти матрасы, помочь ему натаскать воды, Шон обвинил ее в том, что она дуется. Утром они оба отправились на работу и встретились, как обычно, около пяти. Уже стемнело, когда они добрались до дому, на том месте, где стоял прицеп, их окружала кромешная тьма, а у них не было воды. Перед отъездом они забыли пополнить запасы воды. Лиза взяла ведро и фонарь.

Ее поразила нелепость происходящего: на улице льет дождь, а у них нет воды. Лиза поставила ведро под отверстием трубы, выходившей из холма здесь на поверхность, наполнила его водой и отправилась обратно, поскользнувшись и чуть не упав в грязь на обратном пути.

Добравшись до прицепа, Лиза открыла банку кока-колы. Вымыв руки над раковиной, она увидела, что сделал Шон с ее книгами. Она бросила взгляд в сторону жилого отсека, когда потянулась за полотенцем. Кусок суперобложки, треугольный клочок, с красными буквами на черном фоне, валялся на столе. У Лизы перехватило дыхание. У них не было корзины для мусора, только пластиковый пакет под раковиной. При виде его содержимого у Лизы даже голова закружилась. Шон не смотрел на нее, он не отрывал взгляда от экрана телевизора, рядом с ним стояла банка пива, в левой руке была зажженная сигарета. Ей казалось, что Шон сознательно не смотрит на нее, притворяясь, что поглощен происходящим на экране.

Легче было оценить нанесенный ущерб, осмотрев оставшиеся книги, чем рыться в мешке для мусора. Исчезла «Мэри Уолстекрафт», и «Божественная комедия», и «Метаморфозы». Пропал «Мидлмарч». С едким чувством горечи Лиза поняла, что Шон пощадил «Основы английского законодательства» и два романа Гарди. Они принадлежали мистеру Сперделлу, и он знал об этом. Шон всегда был законопослушным. Он не стал бы уничтожать собственность «других». Лиза не относилась к числу «других», она принадлежала ему.

Лиза подошла и выключила телевизор. Шон вскочил, и на секунду Лизе показалось, что он хочет ударить ее. Но в этом она ошиблась. Шон ни за что не ударил бы женщину.

— Зачем? — произнесла она, одно только слово.

— Послушай, любимая, ты знаешь зачем. Ты должна оставить все это позади, ту жизнь. Ты ушла из того места, с твоей матерью покончено, ты теперь находишься в реальном мире. Все эти книги только отвлекают тебя от настоящей жизни. Надеюсь, в будущем они тебе не понадобятся. Нам еще жить и жить. Разве не ты сама так говорила?

Она говорила? Уж не в таком контексте, конечно. Шон торжествовал, он одержал верх. Лиза ощутила такую злость, какую, как она теперь поняла, должно быть, чувствовала иногда Ив.

— Это были мои книги.

— Они были нашими, любимая. Мы уже обсуждали это раньше. Ладно, ты купила их на деньги, которые заработала. Но как бы тебе понравилось, если бы я сказал, что кока-кола, которую ты пьешь, моя, потому что я заплатил за нее свои деньги? Это то же самое.

В его словах отсутствовала логика, а Ив учила ее руководствоваться логикой, быть рассудительной. Ив, должно быть, чувствовала примерно то же самое, когда Бруно притворялся, что руководствуется сознанием общественного долга, прикрывая свое желание безраздельно обладать ею. И похожее чувство она, наверное, испытала, когда, после семнадцати лет борьбы и отречения, надежды, унижения и измены, Джонатан наконец попросил ее выйти за него замуж.

Лиза ощущала свое бессилие, ей нечего было сказать, нетрудно было представить, как он извратит любые ее слова. Она накрыла на стол, приготовила чай, снова включила телевизор, и в знак признательности Шон схватил ее руку и сжал в своей. Они вместе посмотрели эпизод голливудского мини-сериала. Вернее, Шон смотрел его, в то время как Лиза, не отрывая глаз от экрана, думала о своем.

Она могла убирать дом, и таскать воду из источника, и читать книги, но, как сказал Шон, в остальном она была действительно скорее шестилетней, чем шестнадцатилетней. Одной ей не справиться. Даже если бы она работала по восемь часов в день на миссис Сперделл или кого-то другого, вроде миссис Сперделл, она заработала бы только сто двадцать фунтов в неделю, а Лиза сомневалась, что смогла бы заниматься домашней работой по восемь часов в день. Где она жила бы? На какие деньги?

Может быть, кому-нибудь нужны переводы с латинского на английский и ей заплатят за это? Неизвестно, но Лиза сомневалась, что такое возможно. Кроме того, обследовав кабинет мистера Сперделла, Лиза поняла, что надо иметь удостоверения и всякое такое, дипломы, степени, для того чтобы получить работу, не связанную с домашним хозяйством или расстановкой пакетов по полкам в супермаркете.

Ей негде жить. Джонатан Тобайас помог бы ей, но он мертв. У нее нет отца, лишь один из тех трех мужчин, но он и не подозревает о ее существовании. Похоже, Ив нет до нее дела. Ив не знает, где она или что с ней, но, возможно, окажись она в положении Ив, Лиза также ни о ком не заботилась бы. А может быть, наоборот, Ив очень сильно волнуется, просто умирает от страха с тех пор, как обнаружилось, что Лиза так и не появилась у Хетер. Но никто не разыскивал ее, никто не помещал объявлений в газете или на телевидении. Лиза понимала, что за ней некому присмотреть, кроме Шона. У нее был только Шон.