Птица в клетке. Письма 1872–1883 годов - [165]
А теперь, дружище, просто поверь мне, что именно сейчас, пока я пишу эти строки, ко мне вернулось то ощущение, которое посетило меня много лет назад. Например, я вновь получаю удовольствие от ветряных мельниц и испытываю, особенно здесь, в Дренте, примерно те же чувства, что и тогда, когда впервые начал видеть прекрасное в искусстве. Ты, пожалуй, назовешь это нормальным состоянием, не так ли: видеть красивые вещи в природе, пребывать в достаточно спокойном расположении духа, чтобы нарисовать или написать их? И если предположить, что ты однажды упрешься в какую-нибудь стену, разве тебе не захочется прогуляться с тем, кто пребывает в таком же умиротворенном настроении, как я сейчас, чтобы отвлечься от тревожных мыслей именно тогда, когда из-за нервозности в них появляется нотка отчаяния? Ты остался прежним и, по сути, не изменился, но нервы начинают подводить тебя из-за постоянного перенапряжения. Так что береги их и не относись к этому легкомысленно, ведь они могут заставить тебя вспылить или совершить необдуманный шаг; впрочем, тебе самому кое-что известно об этом.
Тео, пойми меня правильно, сейчас ты оказываешь поддержку родителям, Вил, Мари и в особенности мне, и тебе кажется, что ради нас ты должен проявлять упорство, и, поверь, я чувствую, как ты переживаешь, – по крайней мере, я способен почувствовать многое из этого. Задумайся на минутку: к чему стремишься ты и чего желаем достичь мы все – папа, мама, Вил, Мари и я сам? Мы хотим остаться на плаву, при этом поступая правильно, мы все хотим в итоге занять достойное, а не скверное положение, не так ли? Мы все единодушно и искренне желаем этого, несмотря на все наши сходства и различия. Как мы все можем противостоять превратностям судьбы? Все, все без исключения должны смиренно трудиться и сохранять спокойствие. Разве я не прав, оценивая так положение дел в целом? Хорошо, с чем мы сейчас столкнулись? Мы столкнулись с бедой, которая, затронув тебя, коснется и всех нас. Ну и пусть. Что нам теперь делать? Прийти в растерянность? Не думаю, что мы склонны к этому, даже если при этом пострадают нервы в нашем теле или более тонкие, чем нервы, волокна сердца.
Nous sommes aujourd’hui ce que nous étions hier[202], даже если сверкают молнии и гремит гром. Способны ли мы хладнокровно все воспринимать? Это простой вопрос, и я не вижу причины, почему бы нам не быть способными к этому. И еще я вижу вот что: мы правильно относимся друг к другу, и, чтобы так было и впредь, нам, по-моему, стоило бы установить более тесные связи и уладить наши разногласия.
Во-первых, я был бы рад, если бы твои отношения с Мари обрели более прочную основу – иными словами, чтобы они по возможности были подкреплены формальными взаимными обязательствами.
Во-вторых, мне бы хотелось, чтобы мы все осознали: чрезвычайные обстоятельства требуют того, чтобы Брабант вновь открыл свои двери для меня. Я сам не хотел бы возвращаться туда, но в случае надобности можно сэкономить на моей плате за жилье, благодаря тому что у отца есть дом, за проживание в котором мне не нужно будет платить.
Я нахожусь на той стадии, когда моя работа может вскоре начать приносить некий доход. Если сейчас мы до предела сократим расходы, снизив их еще больше, я, возможно, смогу зарабатывать, а не тратить и приносить прибыль, а не убытки.
Если вопрос заключается в том, что мы должны зарабатывать, то, на мой взгляд, это наш шанс, при условии, что дома проявят терпение и отнесутся с пониманием к моим потребностям, особенно если мне понадобятся модели: тогда даже домочадцам следует принять участие. По части позирования они должны делать то, чего я от них требую, и верить в то, что у меня на это есть свои причины. Если я попрошу маму, Вил или Лис побыть моделями, они должны согласиться.
Разумеется, я не буду предъявлять неразумных требований. Ты помнишь, отчего я покинул родительский дом: основной причиной было почти полное отсутствие взаимопонимания. Сможем ли мы все же ужиться под одной крышей? Да, на протяжении некоторого времени, если придется и если обе стороны понимают, что наступили чрезвычайные обстоятельства и все должно подчиняться им. В то время я надеялся на понимание и не собирался их покидать – я ушел только тогда, когда мне было сказано: «Уходи!»
Как бы то ни было, я говорю об этом потому, что понимаю: может случиться так, что ты должен будешь получить свободу действий, и если для этого мне потребуется пожить дома, то, на мой взгляд, мы с отцом должны тотчас же согласиться. Впрочем, если этого не понадобится, тем лучше. Но я не настаиваю на том, чтобы
