Птица в клетке - [33]
– Если дело важное, они перезвонят… – тихо сообщила она.
Я попытался вернуться к нашему разговору, но момент был упущен, и мать больше не желала играть в секреты; пропуская мимо ушей мои намеки, она не заглатывала наживку. Я наблюдал, как мать преспокойно ходит по дому, и готов был схватить ее в охапку, чтобы кружить до умопомрачения, пока она не признается, что сотворила с Эльзой. Видимо, мать что-то заподозрила: развернувшись ко мне, она перехватила мой устремленный на нее взгляд и улыбнулась слабой, ангельски-страдальческой улыбкой. Я обошел всю округу, запрокидывая голову под каждым деревом в надежде увидеть Эльзу, которая сидит на высоком суку и болтает ногами. Обыскал я даже развалины дома фрау Вайдлер, хотя и понимал, что уж там-то Эльза никак не могла укрыться; просто это показывало меру моего отчаяния. Кое-где среди пепла все еще валялись птичьи скелеты: создавалось впечатление, будто каждый намеревался спастись вплавь и осваивал новый стиль, но в мгновение ока был обездвижен злыми чарами. Две ночи я подглядывал из своей спальни через замочную скважину, но мать не поднималась и не спускалась по лестнице; почти все время она проводила у себя в комнате. Перед сном разбирала выстиранные носки, просматривала счета и устраивалась в кресле, чтобы полистать итальянскую поваренную книгу. Я видел, что после избавления от лишних обязанностей у нее гора с плеч свалилась. Пару раз она при мне заливала горячую воду в термос, но, покончив с делами, относила его к себе в комнату. Теперь она заботилась только о себе и могла больше не думать о посторонних.
На третий день мать прошла мимо меня, не обращая ни малейшего внимания на те безделушки, которые обычно переставляла, когда нервничала, и мое терпение лопнуло. Я уже видеть не мог это чопорное лицо, отутюженные платья, красивые прически, аккуратно подпиленные овальные ноготки – надо же, сколько времени она теперь посвящала уходу за собой! В ней не ощущалось никаких сожалений, и это в конце концов меня сломило.
– Где она? Скажи, где она? – воззвал я, чувствуя, как задергалась моя изуродованная щека, мать посмотрела на меня в тревоге, но не ответила. – Говори! Ты же знаешь! Где она?
– Кто?
– Не прикидывайся.
– Я не прикидываюсь.
– Говори!
– Не понимаю, о чем ты.
Подскочив к матери, я нечаянно сбил какие-то безделушки.
– Да что с тобой происходит?
Среди разлетевшихся осколков лежало неповрежденное горлышко вазы, из которого выпал завязанный морским узлом шпагат. Видя, как наклонилась за ним мама, я понял: эта вещица ей небезразлична.
– Что это, Йоханнес?
– Узел.
– Как он попал в эту вазочку?
– Приходила какая-то ненормальная. Даже не назвалась. Новая мода на визитки?
– Когда? – спросила мама, и руки, сжимающие шпагат, задрожали.
– Прости, совсем забыл. Два дня назад. Или три?
– Она не сказала, что ей нужно? Может, произнесла какое-то особенное слово?
– Да просто поболтать хотела. Но в тот день она уезжала, так что другой возможности все равно не было.
Мать оперлась ладонями на стол. Чувствуя, что это делается для отвода глаз, я вышел из себя:
– Муттер? Прошу! Говори сейчас же! Я должен знать!
– Знать что?
– Ты меня убиваешь!
– Не надо так кричать.
– Боишься, как бы она не услышала? – вскинулся я.
– Кто? Кто тебя услышит? Фрау Вайдлер?
– При чем тут фрау Вайдлер!
– Тогда кто? – спросила она.
– Эльза.
– Эльза?
– Эльза Кор!
– Впервые слышу. Это еще кто?
– Эльза Сара Кор! – Меня затрясло; я обхватил руками торс.
Мать долго смотрела на меня в упор и наконец сказала:
– Нет, не припоминаю.
– Подруга Уте, которую ты прятала у нас в доме. И не один год опекала, держа наверху за стенкой. Мыла, приносила кормежку. Я своими глазами видел.
– В том стенном шкафу, который папа оборудовал для хранения старых писем? Тебе померещилось.
– Эльза! Она занималась на скрипке вместе с Уте. Ее паспорт лежал у тебя в коробке для рукоделия. Из-под конфет «Дунайский дивный вкус». Теперь припоминаешь?
– Не иначе как после ранения у тебя помутилось в голове. Сходи посмотри: там только письма. А коробки для рукоделия у меня никогда не было. Тем более из-под конфет.
– Она заменила Уте, да? В твоем сердце. Ты не уследила, чтобы Уте делала себе уколы как положено, и хотела искупить свою вину, успокоить совесть. Но теперь ты сбросила ангельское обличье.
Помолчав, мать холодно спросила:
– Какое тебе до нее дело?
– Мне необходимо с ней поговорить.
– Нет.
– Это необходимо!
– Забудь.
– Где она?
– Это тебя не касается.
– Не тебе судить.
– Она тебе не пара, как и ты ей. Ты для нее слишком молод, Йоханнес… не говоря уже обо всем остальном. Прошу, выбрось ее из головы.
– Я должен знать, где она сейчас.
– Здесь ее больше нет. Ради своего же блага забудь, что видел ее у нас в доме.
– Где она? – Я схватил мать за плечи.
– Не знаю.
– А кто знает?
– В нашей семье – никто.
– Ты ее выгнала.
– Нет, она просто исчезла, ушла в одиночку. Я поднялась к ней, а там пусто. У меня было такое же потрясение, как у тебя. Она исчезла. Ушла навсегда.
– Ты лжешь!
– У меня не было причин в ней сомневаться. Возможно, она решила нас оградить… – Мать пошла на уступки.
Пытаясь вырваться из моих тисков, она потеряла равновесие, отчего и у меня подогнулись ноги, хотя она, вполне возможно, решила, что я вздумал сбить ее с ног и навалиться сверху. Меня терзал стыд: я понимал, что зашел слишком далеко, но уже не мог остановиться.
В 3-й том Собрания сочинений Ванды Василевской вошли первые две книги трилогии «Песнь над водами». Роман «Пламя на болотах» рассказывает о жизни украинских крестьян Полесья в панской Польше в период между двумя мировыми войнами. Роман «Звезды в озере», начинающийся картинами развала польского государства в сентябре 1939 года, продолжает рассказ о судьбах о судьбах героев первого произведения трилогии.Содержание:Песнь над водами - Часть I. Пламя на болотах (роман). - Часть II. Звезды в озере (роман).
Книга генерал-лейтенанта в отставке Бориса Тарасова поражает своей глубокой достоверностью. В 1941–1942 годах девятилетним ребенком он пережил блокаду Ленинграда. Во многом благодаря ему выжили его маленькие братья и беременная мать. Блокада глазами ребенка – наиболее проникновенные, трогающие за сердце страницы книги. Любовь к Родине, упорный труд, стойкость, мужество, взаимовыручка – вот что помогло выстоять ленинградцам в нечеловеческих условиях.В то же время автором, как профессиональным военным, сделан анализ событий, военных операций, что придает книге особенную глубину.2-е издание.
После романа «Кочубей» Аркадий Первенцев под влиянием творческого опыта Михаила Шолохова обратился к масштабным событиям Гражданской войны на Кубани. В предвоенные годы он работал над большим романом «Над Кубанью», в трех книгах.Роман «Над Кубанью» посвящён теме становления Советской власти на юге России, на Кубани и Дону. В нем отражена борьба малоимущих казаков и трудящейся бедноты против врагов революции, белогвардейщины и интервенции.Автор прослеживает судьбы многих людей, судьбы противоречивые, сложные, драматические.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
От издателяАвтор известен читателям по книгам о летчиках «Крутой вираж», «Небо хранит тайну», «И небо — одно, и жизнь — одна» и другим.В новой книге писатель опять возвращается к незабываемым годам войны. Повесть «И снова взлет..» — это взволнованный рассказ о любви молодого летчика к небу и женщине, о его ратных делах.
Эта автобиографическая книга написана человеком, который с юности мечтал стать морским пехотинцем, военнослужащим самого престижного рода войск США. Преодолев все трудности, он осуществил свою мечту, а потом в качестве командира взвода морской пехоты укреплял демократию в Афганистане, участвовал во вторжении в Ирак и свержении режима Саддама Хусейна. Он храбро воевал, сберег в боях всех своих подчиненных, дослужился до звания капитана и неожиданно для всех ушел в отставку, пораженный жестокостью современной войны и отдельными неприглядными сторонами армейской жизни.
Юкио Мисима — самый знаменитый и читаемый в мире японский писатель. Прославился он в равной степени как своими произведениями во всех мыслимых жанрах (романы, пьесы, рассказы, эссе), так и экстравагантным стилем жизни и смерти (харакири после неудачной попытки монархического переворота). В романе «Жизнь на продажу» молодой служащий рекламной фирмы Ханио Ямада после неудачной попытки самоубийства помещает в газете объявление: «Продам жизнь. Можете использовать меня по своему усмотрению. Конфиденциальность гарантирована».
Лауреат Букеровской премии Джулиан Барнс – один из самых ярких и оригинальных прозаиков современной Британии, автор таких международных бестселлеров, как «Англия, Англия», «Попугай Флобера», «История мира в 10/2 главах», «Любовь и так далее», «Метроленд», и многих других. Возможно, основной его талант – умение легко и естественно играть в своих произведениях стилями и направлениями. Тонкая стилизация и едкая ирония, утонченный лиризм и доходящий до цинизма сарказм, агрессивная жесткость и веселое озорство – Барнсу подвластно все это и многое другое.
Впервые на русском языке роман выдающегося каталонского писателя Жауме Кабре «Я исповедуюсь». Книга переведена на двенадцать языков, а ее суммарный тираж приближается к полумиллиону экземпляров. Герой романа Адриа Ардевол, музыкант, знаток искусства, полиглот, пересматривает свою жизнь, прежде чем незримая метла одно за другим сметет из его памяти все события. Он вспоминает детство и любовную заботу няни Лолы, холодную и прагматичную мать, эрудита-отца с его загадочной судьбой. Наиболее ценным сокровищем принадлежавшего отцу антикварного магазина была старинная скрипка Сториони, на которой лежала тень давнего преступления.
Случайно разбитый стакан с вашим любимым напитком в баре, последний поезд, ушедший у вас из-под носа, найденный на улице лотерейный билет с невероятным выигрышем… Что если все случайности, происходящие в вашей жизни, кем-то подстроены? Что если «совпадений» просто не существует, а судьбы всех людей на земле находятся под жестким контролем неведомой организации? И что может случиться, если кто-то осмелится бросить этой организации вызов во имя любви и свободы?.. Увлекательный, непредсказуемый роман молодого израильского писателя Йоава Блума, ставший бестселлером во многих странах, теперь приходит и к российским читателям. Впервые на русском!