Псы войны: пробуждение Ареса - [12]

— Красотка на «фиате». Везет нам холодного пивка, — дурачится Казах.

— Да все что угодно: обломки сбитого фрейма, «спящий» фонтан… Мало ли вариантов.

— Муравьишки, — убежденно говорит Ви-Деф, подразумевая антагов — антов.

Солдаты всегда дают врагу кучу прозвищ. Ребятам вроде Ви-Дефа за радость придумать кому-то кличку.

— Очень может быть, — соглашается Казах, — но почему они до сих пор не заявились сюда и не раскатали нас под орех? Лень, наверное, топать в такую даль ради того, чтоб нас прикончить…

— Выясним, — Тек обрубает его на полуслове.

Тек привык, что все его слушаются — скажет, как отрежет. Ними и Мишлен идут первыми, мы следом. Я оглядываюсь на палатку. Вчера — бесценное сокровище, сегодня — груда хлама. Тонны ненужного барахла по всей планете изо дня в день покрываются марсианской пылью. Когда-нибудь его отроют и продадут с аукциона. А уж мы позаботимся, чтобы это был «Сотбис», а не антаговский интернет-сайт. Ха-ха.

Настроение хуже некуда. Предел мечтаний — найти еще одну палатку. Глупо надеяться на лучшее, еще глупее — верить, что скоро нас подберет космо-фрейм.

Вероятно, воздух и вода закончатся прежде, чем мы дойдем до бурого пятна на горизонте. Но может быть, на эту равнину регулярно сбрасывают припасы для свежеприбывших десантников, тогда мы сможем по цепочке перебираться от одной палатки к другой. Таинственный путь пилигримов, дарующий несколько дней жизни, — уже слишком щедро для нас, и мы не смеем молить бога о большем.

Встречать рассвет на Марсе — удовольствие сомнительное, и я охотно променял бы его на горячий душ, если бы, конечно, нашелся безумный мечтатель, согласившийся на эту сделку.

Несколько десятков лет назад группа таких идеалистов прилетела на Марс и начала обустраивать Красную планету: строить «хомячьи лабиринты», рыть цепочки «кроличьих нор». Отныне Марс — их дом и принадлежит только им, заявили они. Их прозвали маскианцами — в честь легендарного изобретателя и инвестора Илона Маска. Я знаю о нем немного, читал только, что Маск — убежденный вегетарианец, создал систему электронных платежей, проектировал машины и космические корабли и десятилетиями боролся за космическое лидерство с компаниями «Blue Origin» Джефри Безоса и «Virgin» Ричарда Брэнсона. Хотя мечта о колонизации Красной планеты воплощалась в жизнь совместными усилиями, история сохранила только имя Маска. На протяжении двадцати лет колонизаторы пересекали космическое пространство и высаживались на Марс, а потом миграция резко прекратилась — процветающие поселения не могли вместить всех желающих, а в остальных свирепствовал голод, приводивший порой к ужасным последствиям — как некогда в Джеймстауне[8].

Несколько сотен смельчаков все же выжило. Поначалу земляне восхищались отважными пионерами и почитали их как героев, но колонии не приносили прибыли и требовали постоянных вложений…

Землянам надоело выбрасывать деньги на ветер, и поток инвестиций иссяк.

А потом к нам прибыли гуру, и оказалось, что Марс — растревоженное гнездо, которое надо зачистить, прежде чем злые личинки превратятся в смертоносных ос. Колонисты стали обузой, и начальство рассудило, что мы не сможем защитить их, когда битва за Красную планету начнется всерьез. Я ни разу в жизни не видел маскианца, даже издали. Может, на Марсе и осталось несколько тысяч переселенцев, но мы уже много лет не имеем с ними никаких дел. Антаги, насколько известно, тоже.

Каждый колонист заплатил от десяти до ста миллионов долларов за право почувствовать себя первопроходцем. Наш профессор стратегии на КЛУ сравнил их с тем чудаком, который в тридцатых годах двадцатого века решил сбежать от мирской суеты на Соломоновы острова, бросил все и обосновался на Гуадалканале.

Все космодесантники — чье-то отродье

Мы продолжаем свой марш-бросок. Хотя режим радиомолчания отменен, мы лишь изредка перекидываемся парой слов. На небе пусто — если бы нам хотели скинуть дополнительные припасы, давно бы уже скинули.

Равнина покрыта слоем пыли, и кое-где ее пересекают извилистые борозды — следы песчаного дьявола, но внизу — твердый ортштейн, поэтому ноги не увязают и шагать легко. Кроме того, мы весим в четыре раза меньше, чем на Земле — запросто могли бы скакать как Джон Картер или прыгать на два метра вверх точно астронавты на Луне, но нам запрещено. Мы и сами не горим желанием: вокруг до хрена камней, не успеешь оглянуться, как вывихнешь лодыжку.

В научных кругах до сих пор спорят, как и почему Красная планета приняла свой нынешний вид. Некоторые участки Марса — настоящий ребус для геолога. Пересохшие русла рек и многочисленные следы озер и даже океанов говорят о том, что когда-то Марс был полноводной планетой, но сейчас от этого богатства остались лишь воспоминания. А как объяснить разительные отличия между холмистым югом и низинным севером? Плюс равнина Эллада — крупнейший метеоритный кратер во всей Солнечной системе, окруженный вперемешку слоями почвы, образовавшимися как до, так и после удара… Есть над чем поломать голову.

Это, конечно, дело ученых, но и у меня есть своя теория. Думаю, все эти камни когда-то лежали в кармане у мальчишки-великана. Сотни и тысячи лет он шлепал по округе в своих грязных кроссовках, подбирал приглянувшиеся булыжники и совал себе в комбинезон. Карман провисал, растягивался и в конце концов порвался, и с тех пор куда бы ни пошел мальчик-великан, за ним везде тянется извилистый каменный след. Вот откуда на Марсе столько булыжников и валунов.