Псы. Наказанные небом - [14]
— Первый раз вижу, чтобы из этой фракции давали такие результаты, очень впечатляет, — Катрин отпихивает Семь и идёт к столу, изучая бумаги.
— Не зря Брайан положил на неё глаз, — бурчит девушка. — А что на счёт памяти?
Катрин поднимает глаза и качает головой.
— Не знаю. Я первый раз с таким случаем сталкиваюсь, он уникален! — врач ставит какие-то печати и что-то пишет на результатах. — Если хочешь, я могу подать запрос в центральное управление, чтобы они провели дополнительные обследования, возможно, у них там получится что-то узнать. Они всё-таки, гении, как-никак… — она выпрямляется и в последний раз осматривает результаты.
— Гении… — фыркает Лизбет. — Зазнавшиеся олухи.
— Кому, как тебе не знать, — она улыбается. — Я вложу это в досье, копию отправлю в хранилище, можете идти, если нет вопросов…
Я вздыхаю. Чёрт возьми, да они так и не сказали, что там!
— Так, какие у меня результаты? — спрашиваю я.
Они поворачиваются ко мне, наверное, думая, говорить или нет.
— Отличные, — Катрин улыбается. — Здоровье высокое, врождённых заболеваний нет, я вообще почти уверена, что ты ни разу не болела. Точно сказать не могу, всё-таки из-за отсутствия памяти трудно давать окончательные результаты. И ещё, в тебе что-то есть.
— Что-то есть? — кривлюсь я.
— В смысле, такая сильная энергия не свойственна девушкам, хотя Семь тоже не от мира сего.
— Эй! — она обиженно скрещивает руки.
— Я шучу, — Катрин улыбается. — В тебе есть потенциал, — девушка поворачивается ко мне. — В тебе есть что-то, что не может определить галонометр.
— Короче, он не смог показать порог, до которого ты можешь себя развивать. Свою силу, ловкость, меткость и прочее, — Семь устало вздыхает. — Словно они бесконечны…
— Или просто сбой в программе. Возможно, на тебя странно действует стимулятор, ведь таблетка памяти тоже дала сбой, — Катрин начинает копаться в папках. — В любом случае, нужно будет его проверить, может быть, что-то не так… Можете идти дальше.
Я задумчиво хмурюсь, совершенно не понимая, что они имеют в виду под тем, что во мне что-то есть. Что? Ерунда какая-то… И что они скрывают от меня, ведь явно же, что что-то не договаривают. И результаты посмотреть не дают. Столько этих чёртовых вопросов, просто ужас!
Я уже собираюсь попросить бумаги, но Семь хватает меня за плечо и тянет в сторону двери, откуда пришла Катрин. Повозникать я не успеваю, потому что мы оказываемся в небольшой комнате, на стенах которой развешено множество рисунков татуировок. Окна здесь нет, да и гораздо темнее. Зато я замечаю парня, который сидит за столом, положив на него ноги, и курит. Его руки покрыты разными рисунками, даже из-под майки выглядывают очертания тату. Его уши и бровь проколоты, в губе два кольца.
Заметив нас, он лениво тушит окурок и садится ровно.
— Уже? — зевает парень.
— И тебе привет, всё куришь? — Семь проходит к нему и пожимает руку.
— А что ещё тут делать? Скучно же… — парень смотрит на меня, затем расплывается в улыбке. — Чего такая кислая? Катрин тебя обидела?
— Эмм… Нет, — я подхожу ближе.
— Я Дилан, — парень встаёт и указывает на кресло. — Садись. Уже придумала, куда набивать?
Я удивлённо вскидываю брови и осторожно забираюсь в указанное место, уже не желая возникать или сопротивляться.
— Ах, забыла сказать, всем наносят символ в виде собачей лапы, чтобы отличать, кто к какой группе принадлежит, — Лизбет улыбается, плюхаясь на место Дилана. — У меня на шее, если ты ещё не заметила.
— Как тут не заметишь? — парень взял какой-то прибор и пару коробок. — Волосы то у тебя короткие, а ещё девушкой называешься. Они набили на шее, чтобы быть одинаковыми. И припёрлись сюда вместе, просто бардак какой-то… Тебя-то хоть как звать?
— Лизбет… — я усаживаюсь удобнее.
Мысль, что мне сейчас будут делать тату, пока ещё до меня не дошла.
— О, ещё одна. Будь паинькой, а то эта меня потом весь день проклинала, когда я ей набивал, — Дилан смеётся, ставя на столик какие-то приборы. — Так, куда? Придумала?
Я открываю рот, совершенно не зная, куда я хочу, чтобы мне поставили клеймо. Я вспоминаю Кори с его лапой на лбу, Лизбет и Кэйла с затылком, других людей, у которых рисунок был на плечах. Затем прикрываю глаза, надеясь, что решение придёт само собой, — парень терпеливо ждёт моего ответа — а потом приоткрываю веки и вздыхаю.
— На горло, — указываю себе на место, где кости ключиц соединяются в букву «v».
— Отлично, — татуировщик начинает готовить странное оборудование. — Это будет быстро. Как печать. И почти не больно, — обещает он, но я ему не верю.
— Вы все тату так делаете? — интересуюсь я, чтобы не молчать и не наблюдать за действиями парня.
— Нет. Только эту. Чтобы не тратить время у новичков, — он кивает на мою жилетку, чтобы я расстегнула её.
Я послушно расстёгиваю змейку, чтобы нужное место было нормально видно.
Дилан не обращает на меня внимания — его лицо вообще ничего не выражает, когда татуировщик смотрит на меня.
— Если хочешь, можешь приходить в любое время, сделаю тебе что-нибудь ещё, — улыбается он. — Только не через медпункт. Они уж больно не любят, когда к нам через них ходят, — парень кладёт прибор и берёт ватку, выливая на неё немного спирта, затем подходит ко мне и смазывает место для будущей татуировки. — Могу даже пирсинг сделать. Вон, Семь не жалуется, ей даже в кайф. Мазохистка…
Эмме несладко. Её брат погиб на войне, отец всё ещё служит по контракту, а мать совершенно перестала её замечать, и единственное, что остаётся девушке - бег. Она бегает каждый день настолько много, чтобы потом не оставалось сил ни на какие переживания. Она бежит от всего: от матери, отношений, проблем и прошлого. Но что случится, если в её жизни появится человек, из-за которого она и начала убегать от всего? И что будет, если она безвозвратно влюбится в него?
Егор Штормов с детства занимается боксом и мечтает выйти в профессиональный спорт. Ринг — это его жизнь. Ринг — это его всё. Он живёт им, он дышит им, он зависим от него, словно от наркотиков, ведь бокс — смысл всей его жизни.У Сони Розиной ничего этого нет. Никакого смысла жизни. Только бурный переходный возраст и нескончаемый сарказм, который приносит ей одни неприятности. Смогут ли эти двое поладить, и сколько раундов продлятся их чувства?
После расставания Егора и Сони проходит 3 года. Герои вырастают, взрослеют и меняются. Школьная любовь испаряется под натиском реальности и старых обид. Или же всё-таки нет? Матвей, Егор, Соня и Маша. Четыре человека, чьи жизни изменились после трагичного случая в прошлом. Что заставит их снова встретиться? И кто тот таинственный незнакомец, который постоянно присылает им письма, утверждая, что знает их самые страшные тайны?
Действия происходят до событий первой части. Кэйл, всегда мечтавший изменить свою жизнь, попадает к Псам и принимается за тренировки, чтобы доказать всем вокруг, что он достоин этого места. Он находит друзей, девушку, даже сестру, о которой никогда не знал, но вместе с этим в его жизнь врываются опасности и тайны, которые нужно поскорее раскрыть. В самом центре Логова разрастается заговор, начинают умирать Капитаны, появляются предатели. И если не остановить их, то конец придёт не только всем Псам, но и главному герою тоже.
Если характер вдруг резко меняется — это обычно не к добру. Но чтоб настолько! Перемены приводят Настю не куда-нибудь, а в чужую вселенную, где есть непривычные боги и маги, и более привычные ненависть и надежда… А как же наш мир? Кажется, что в отличие от того, параллельного, он начисто лишён магии. Но если очень-очень хорошо поискать?
Господи, кто только не приходил в этот мир, пытаясь принести в дар свой гений! Но это никому никогда не было нужно. В лучшем случае – игнорировали, предав забвению, но чаще преследовали, травили, уничтожали, потому что понять не могли. Не дано им понять. Их кумиры – это те, кто уничтожал их миллионами, обещая досыта набить их брюхо и дать им грабить, убивать, насиловать и уничтожать подобных себе.
Обычный программист из силиконовой долины Феликс Ходж отправляется в отдаленный уголок Аляски навестить свою бабушку. Но его самолет терпит крушение. В отчаянной попытке выжить Феликс борется со снежной бурей и темной стороной себя, желающей только одного — конца страданий. Потеряв всякую надежду на спасение, герой находит загадочную хижину и ее странного обитателя. Что сулит эта встреча, и к каким катастрофическим последствиям она может привести?
Сергей Королев. Автобиография. По окончании школы в 1997 году поступил в Литературный институт на дневное отделение. Но, как это часто бывает с людьми, не доросшими до ситуации и окружения, в которых им выпало очутиться, в то время я больше валял дурака, нежели учился. В результате армия встретила меня с распростёртыми объятиями. После армии я вернулся в свой город, некоторое время работал на лесозаготовках: там платили хоть что-то, и выбирать особенно не приходилось. В 2000 году я снова поступил в Литературный институт, уже на заочное отделение, семинар Галины Ивановны Седых - где и пребываю до сего дня.
Я родился двадцать пять лет назад в маленьком городке Бабаево, что в Вологодской области, как говорится, в рабочей семье: отец и мать работали токарями на заводе. Дальше всё как обычно: пошёл в обыкновенную школу, учился неровно, любимыми предметами были литература, русский язык, история – а также физкультура и автодело; точные науки до сих пор остаются для меня тёмным лесом. Всегда любил читать, - впрочем, в этом я не переменился со школьных лет. Когда мне было одиннадцать, написал своё первое стихотворение; толчком к творчеству была обыкновенная лень: нам задали сочинение о природе или, на выбор, восемь стихотворных строк на ту же тему.
«Родное и светлое» — стихи разных лет на разные темы: от стремления к саморазвитию до более глубокой широкой и внутренней проблемы самого себя.