ПСС. Том 67. Письма, 1894 г. - [6]
В 1898 году разразилась война США против Испании. Это была первая империалистическая война за передел колоний; она вошла в историю как одна из главных вех, обозначивших начало эпохи империализма. Отсталая и слабая в военном отношении Испания быстро потерпела поражение. В результате этой войны Соединенные Штаты захватили бывшие испанские колонии — Кубу, Пуэрто-Рико и Филиппинские острова. Вслед за разгромом испанского флота войска США стали беспощадно подавлять национально-освободительное движение на Филиппинах.
Официальная печать и государственные деятели США преподнесли общественному мнению своей страны испано-американскую войну, как войну якобы «освободительную», затеянную во имя избавления Кубы от испанского владычества. Этой демагогии поддались на первых порах даже иные прогрессивно мыслящие американцы. Например, великий американский писатель Марк Твен в начале 1898 года еще воспринимал войну США против Испании как «борьбу за благо других людей» (впоследствии Твен гневно выступил против захвата Кубы и Филиппин).
Толстой с самого начала испано-американской войны сумел распознать ее грабительский, в высшей степени несправедливый характер. Его глубоко возмущал разгул «джингоизма» (то есть шовинизма, националистического высокомерия) в Соединенных Штатах. Он писал в апреле 1898 года американскому литератору Эрнесту Кросби: «В каком жалком состоянии джингоистического гипноза находится сейчас ваш народ».>19 В ноябре того же года Толстой снова писал Кросби: «Я слышал, что у вас есть великие герои, которые убили множество почти безоружных людей (испанцы были безоружные по сравнению с американцами). Я получил письма от американцев, приглашающих меня написать об этом благородном деле их матросов и солдат, как они это называют. Но я нахожу, что дело, сделанное американской армией и флотом, было противоположно всему тому, что благородно, и все эти герои отвратительны. Я могу себе представить старого слабого человека, полного предрассудков, думающего, что он может разрешить спор дракой, но когда я вижу, что сильный и молодой человек, который по своему развитию и идеям своего времени должен бы больше понимать... побивает безумного старого человека и гордится этим, то мне это противно. А такова картина американской войны... И в этой отвратительной войне они прославляют героев, и весь мир настолько глуп, что прислушивается ко всем этим жестоким нелепостям, вместо того чтобы пристыдить тех, кто объявляет все эти ужасы высокими делами».>20
Основные мысли, содержащиеся в этом письме, были развиты Толстым в статье «Две войны», написанной им в том же году.
Испано-американская война, как и последовавшие за ней военные действия США на Филиппинах, с большой наглядностью раскрыли перед Толстым агрессивную, хищническую сущность американского империализма. В 1900 году, когда телеграфное агентство «Америкэн кэйбл ньюс» попросило Толстого высказать свои соображения о целесообразности посредничества США в конфликте между Англией и бурами, он ответил лаконично и резко: «Добрые услуги Америки могут состоять лишь в угрозах войны, а потому сожалею, что не могу исполнить вашего желания».>21
Толстой с беспощадным сарказмом разоблачал те фальшивые речи о мире, которыми империалистические политики пытались прикрыть свои воинственные намерения. В письме-статье, адресованной редактору газеты «Стокгольм тагблатт», он писал: «О мире... не пропускают случая говорить все разъезжающие из столицы в столицу императоры, короли и президенты: они говорят о мире, обнимаясь на станциях железных дорог, говорят о мире, принимая депутации и подарки, говорят о мире с стаканом вина в руках за обедами и ужинами, главное, не упускают случая поговорить о мире перед теми самыми войсками, которые собраны для убийства и которыми они хвастаются друг перед другом». Толстой обличал военные приготовления агрессивных держав, маскируемые лицемерными фразами о национальной обороне: «...Никогда не было так ясно, как в наше время, что всегдашний предлог собирания и содержания войск для мнимой защиты от воображаемого нападения врагов не имеет никакого основания и что все эти угрозы нападения суть только выдумки тех, кому нужны войска для своих целей — для властвования над народом». Толстой напоминал о том, как страстно хотят мира народы всей земли: «...Любовь к миру и отвращение к войне уже давно составляют, как любовь к здоровью и отвращение к болезни, всегдашнее и всеобщее желание всех неразвращенных, неопьяненных и неодураченных людей».>22
Выступления Толстого, в которых он осуждал милитаризм и предостерегал народы против растущей военной угрозы, сильно раздражали заправил буржуазного мира. Нельзя считать случайным, что один из столпов империализма, президент США Теодор Рузвельт, незадолго до смерти Толстого выступил в печати со статьей о нем. Статья эта, наряду с льстивыми словами по адресу великого художника, содержала резкие возражения против гуманистических идей Толстого, не приемлемых для «людей дела». Это выступление американского президента явилось свидетельством громадного, всемирного авторитета гениального русского писателя — авторитета, с которым не могли не считаться и его враги. И оно явилось вместе с тем документом борьбы реакционных сил против Толстого — страстного защитника мира между народами.
