ПСС. Том 21. Новая азбука и русские книги для чтения, 1874-1875 гг. - [13]

Намерение ответить критикам из «Вестника Европы», «Гражданина» и др. Толстой осуществил лишь частично, ограничившись выступлением с открытым письмом в «Московских ведомостях» от 1 июня 1873 года, в котором высказал свой взгляд на звуковой способ обучения грамоте.[49]

В 1874 году Толстой опубликовал в «Отечественных записках» (№ 9) свою программную статью «О народном образовании».[50] Затем в 1875 году он направил в Министерство народного просвещения проект «Правил для педагогических курсов для подготовки народных учителей». [51]

В течение ряда месяцев Толстой писал «Новую азбуку», которая по структуре значительно отличалась от «Азбуки» 1872 года, а по содержанию, хотя в части рассказов и повторяла ее, заключала много новых материалов.

Огромный материал, подготовленный Толстым при работе над «Азбукой» и «Новой азбукой», все же оказался далеко неиспользованным. Эти рукописи, печатаемые в настоящем томе, представляют большой литературно-педагогический интерес. В числе неизданных, то есть невключенных, произведений имеется большое количество рассказов, сказок, басен, детских игр, научно-популярных художественных рассказов и очерков.

В 1875 году Толстой переделал свою «Азбуку» 1872 года и напечатал «Новую азбуку» и отдельным изданием «Русские книги для чтения». Над созданием «Новой азбуки» ему также пришлось много творчески поработать. «Новая азбука» имела большой успех. Она была одобрена Министерством народного просвещения как для школьных библиотек, так и для народных школ.

Издания «Новой азбуки» и «Книги для чтения» после 1875 года вышли большими тиражами.

«Новая азбука» и «Книги для чтения» Л. Н. Толстого заняли видное место в отечественной учебной литературе и использовались во многих народных школах до Великой Октябрьской социалистической революции и в первые годы советской власти.[52]

В «Новой азбуке» Толстой на первое место выдвигает свой «слуховой метод обучения, но указывает наряду с ним и другие методы обучения грамоте, которые, по его словам, могут быть употребимы при обучении. «Что касается до способа обучения, — писал в предисловии к «Новой азбуке» Толстой, — то составитель старался сделать эту Азбуку одинаково удобною для всех способов».

Толстой считал, что при обучении по слуховому способу одного ученика его можно выучить читать и писать в течение двух недель; в большой школе — от 25 до 50 учеников — выучиваются в 6 недель. «Особенное удобство этого способа, — писал Толстой в методических указаниях к «Новой азбуке», — кроме быстроты, точности и легкости для учителя, состоит в том, что процесс складывания и раскладывания на слух бессознательно передается учениками друг другу, так что в местностях и семьях, где употребляется слуховой способ, меньшие братья и сестры бессознательно выучиваются складывать и раскладывать на слух и им для того, чтоб уметь читать и писать, остается только выучить буквы».

В общем в «Азбуку» 1872 года и в «Новую азбуку» вошло 373 произведения, в рукописях осталось еще 256 вполне законченных произведений. Всего для «Азбуки» и «Новой азбуки» было написано 629 произведений, из них 133 на естественно-научные темы. Такой поистине огромный труд был под силу только такому гению, каким был Лев Николаевич Толстой.

Замечательные педагогические произведения Л. Н. Толстого широко распространились по нашей родине.

Первое издание «Азбуки» 1872 года было отпечатано тиражом в 3600 экземпляров. Изданная в 1875 году «Новая азбука» выдержала при жизни Л. Н. Толстого — 28 изданий. Ряд последних изданий «Новой азбуки» печатался по 100 тысяч экземпляров (каждый тираж), что составило в итоге около 2 миллионов экземпляров. Такого огромного успеха не имела ни одна учебная книга в дореволюционной России (кроме «Родного слова» Ушинского).

Передовые учителя считали «Новую азбуку» Толстого лучшей и широко использовали ее в своей практике.

Высоко ценила педагогическое творчество Толстого Н. К. Крупская, призывая учиться у него педагогическому мастерству. А. И. Елизарова писала о «Книгах для чтения», переизданных в 1921 году: «Давая ощущение счастья, как всякое истинно художественное произведение для того круга, для которого они назначены, они своей безыскусственной прелестью приохочивают к чтению, к сознательному чтению с самого начала. В этом их главное и великое достоинство, их незаменимость и непревзойденность в нашей школе, в руках наших начинающих учиться детишек».[53]

Она также указывала и на то, что рассказы Толстого «дышат безыскусственной поэзией народной речи, над которой с чисто материнской чуткостью прошла гениальная рука великого мастера слова. Рассказы эти не менее, чем остальные его произведения, должны войти в сокровищницу нашего слова».[54]

Обращаясь к современным писателям и убеждая их больше писать для детей, С. Я. Маршак указывает на Л. Н. Толстого, который считал обязанностью писателей «составлять» художественные произведения: рассказы, повести, сказки и басни для детей. «Сегодня, перечитывая учебные книги Толстого, — писал Маршак, — мы особенно ценим в них его блистательное умение пользоваться всеми оттенками, всеми возможностями родного языка, его щедрую затрату писательского мастерства на каждые три-четыре строчки, которые превращаются под его пером в умные, трогательные и убедительные рассказы».[55]