ПСС. Том 1 - [9]

Прежде чем приводить цифры, дающие материал для разрешения этих вопросов, следует заметить, что все данные этого рода взяты Постниковым из земско-статистических сборников по Таврической губ. Первоначально земская статистика ограничивалась при переписях данными пообщинными, не собирая данных о каждом крестьянском дворе. Скоро, однако, заметили различия в имущественном положении этих дворов и предприняли подворные переписи – это было первым шагом на пути к более глубокому изучению экономического положения крестьян. Следующим шагом было введение комбинационных таблиц: исходя из убеждения, что имущественные различия крестьян внутри общины[7] глубже различий разных юридических разрядов крестьян, статистики стали группировать все показатели экономического положения крестьян по известным имущественным различиям, напр., разбивая крестьян на группы по числу десятин посева, по числу рабочего скота, по количеству надельной пашни на двор и т. д.

Таврическая земская статистика группирует крестьян по числу десятин посева. Постников полагает, что такая группировка «представляется удачной» (с. XII), так как «в условиях хозяйства Таврических уездов размер посева является наиболее существенным признаком крестьянского благосостояния» (с. XII).

«В южном степном крае, – говорит Постников, – развитие всякого рода неземледельческих промыслов у крестьян пока относительно ничтожно, и главным занятием огромного большинства сельского населения является в настоящее время земледелие, основанное на посеве хлебов».

«По показанию земской статистики, в северных уездах Таврической губернии исключительно занимаются промыслами 7,6% коренного сельского населения и кроме того 16,3% населения имеет при собственном земледелии подсобные промыслы» (с. 108).

В самом деле, группировка по размерам посева даже и для других местностей России представляется гораздо более правильной, чем другие принятые земскими статистиками основания группировки, напр., по числу десятин надельной земли или надельной пашни на двор: с одной стороны, количество надельной земли не указывает прямо на состоятельность двора, потому что размер надела определяется числом ревизских[8] или наличных душ мужского пола в семье и находится только в косвенной зависимости от состоятельности хозяина, потому, наконец, что крестьянин, может быть, не пользуется надельной землёй, сдаёт её, и при отсутствии инвентаря и не может ею пользоваться. С другой стороны, если главное занятие населения – земледелие, то определение посевной площади необходимо для учёта производства, для определения количества хлеба, потребляемого крестьянином, покупаемого им и поступающего в продажу, ибо без выяснения этих вопросов весьма важная сторона крестьянского хозяйства останется неосвещённой, будет неясен характер его земледельческого хозяйства, значение его сравнительно с заработками и т. д. Наконец, необходимо положить в основание группировки именно посевную площадь, чтобы иметь возможность сравнивать хозяйство двора с так называемыми нормами крестьянского землевладения и земледелия, с нормой продовольственной (Nahrungsflache) и рабочей (Arbeitsflache). Одним словом, группировка по посеву представляется не только удачной, но наилучшей и безусловно необходимой.

По размерам посева таврические статистики разделяют крестьян на 6 групп: 1) не сеющих; 2) засевающих до 5 дес.; 3) – от 5 до 10 дес.; 4) от 10 до 25 д.; 5) от 25 до 50 д. и 6) – более 50 дес. на двор. По трём уездам соотношение этих групп по числу дворов следующее:

Общие соотношения (эти %% даны о всём населении, включая и немцев) мало изменяются с выключением немцев: так, всего автор считает в Таврических уездах 40% малосеющих (до 10 д.), 40% среднесеющих (от 10 до 25 д.) и 20% многосеющих. Исключение же немцев понижает последнюю цифру до ¹/₆ (16,7%, т. е. всего на 3,3% ниже), повышая соответственно число малосеющих.

Определяя степень разнородности этих групп, начнём с землевладения и землепользования.

Постников даёт такую таблицу [суммы трёх указанных в ней разрядов земли автор не исчислял (с. 145)]:

«Эти цифры показывают, – говорит Постников, – как более зажиточная группа крестьян в Таврических уездах не только пользуется большим наделом, что может происходить вследствие большого состава семей, но в то же время она является и наиболее покупающей землю и наиболее её арендующей» (с. 146).

По поводу этого следует только заметить, мне кажется, что возрастание надела от низшей группы к высшей не может быть вполне объяснено увеличением состава семей. Постников даёт следующую таблицу о составе семей по группам для трёх уездов:

Из таблицы видно, что количество надельной земли на двор повышается от низшей группы к высшей гораздо быстрее, чем число душ обоего пола и работников. Иллюстрируем это, принимая цифры для низшей группы по Днепровскому уезду за 100:

Ясно, что определителем величины надела является, кроме состава семьи, и состоятельность двора.

Рассматривая данные о количестве купчей земли в различных группах, мы видим, что покупают землю почти исключительно высшие группы, с посевом выше 25 дес., и – главным образом – совершенно крупные посевщики, с посевом в 75 дес. на двор. Следовательно, данные о купчей земле вполне подтверждают мнение Постникова о разнородности групп крестьянства. Такое, например, сведение, которое даёт автор на с. 147, говоря, что «крестьянами Таврических уездов куплено 96 146 дес. земли», – совершенно не характеризует явления: почти вся эта земля находится в руках незначительного меньшинства, наиболее обеспеченного уже надельной землёй, крестьян «зажиточных», как говорит Постников, а таких не более