Психотерапия как путь формирования и трансформации реальности - [87]

Время, пространство и личность: постмодернистский взгляд

Понятия времени, пространства и личности

Предлагаемое вашему вниманию эссе носит философский характер. В центре внимания моих размышлений находятся некоторые философские и психологические категории, которые, на мой взгляд, не являются необходимыми, хотя и приобрели такой характер. Например, мы привыкли, что категория времени является одной из базовых, не апеллируя к которой невозможно полноценно описать реальность. Для того чтобы адекватно воспринимать, описывать и анализировать событие, важно знать, происходило ли оно в прошлом, планируется ли в будущем или имеет место сейчас. К этому, кроме всего прочего, привязано множество философских и психологических феноменов (воспоминания, фантазии, рефлексия, мечты и т. д.), процессов (память, восприятие, ощущения, планирование, выдвижение гипотез и т. д.) и методов (детерминизм, ретроспективный анализ, конструирование моделей и т. д.). Становится очевидным, насколько сильно понимание и восприятие реальности опираются на категорию времени и привязаны к ней.

Аналогичным образом дело обстоит с категорией пространства. Она также определяет наши возможности восприятия реальности. Например, ничего удивительно нет в том, что восприятие события, которое имеет место «там и тогда» (или даже «там и сейчас»), невозможно. Подобное отношение к реальности позволяет миру оставаться стабильным и относительно предсказуемым. Фиксироваться на таком положении вещей помогают также дополнительные категории – движение, скорость, ускорение (являющиеся производными одновременно от категорий и пространства, и времени), отдельность, удаленность (расстояние) и т. д. и соответствующие им физические и другие законы. События же, которые вступают в противоречие с ними, рассматриваются нами как аномальные, паранормальные или фантастичные (например, телекинез, телепортация и др.).

Принимая в фокус наших рассуждений не только физические категории, описывающие реальность и формирующие представления о ней, но и соответствующие антропологические феномены, чрезвычайно интересным мне представляется также возможность проанализировать весьма традиционную психологическую категорию личности. Являясь достаточно устойчивым образованием, категория личности фиксируется вокруг некоторого ядра, предполагающего достаточно стабильные во времени представления человека о себе и окружающих Других. В разных психологических традициях они обозначаются понятиями Самости, идентичности, Я-концепции и т. д. При этом у человека сохраняется способность к различению себя и других, своих чувств и чувств других людей, своего тела и тела Другого.

Все три описанные категории имеют непосредственное отношение к современной клинической теории и практике. Именно вокруг этих категорий строится современная клиническая психология и психиатрия и соответствующая им клиническая диагностика. Так, например, условием нормального психического функционирования является тестирование реальности, что, собственно говоря, предполагает ориентацию человека в пространстве, времени и собственной личности. Любые отклонения от результатов тестирования реальности, разделяемых большинством присутствующих вокруг людей, являются основанием для клинической диагностики вплоть до констатации душевного расстройства психотического уровня. Это происходит при утрате способности к правильному восприятию времени (например, пациент летом сообщает, что сейчас зима), пространства (например, в кабинете врача пациент заявляет, что он находится в темном подвале), собственной личности и личности других (примером могут служить сообщения о том, что пациент является кем-то другим – человеком, животным, или другие люди наделяются некоторыми намерениями или чертами, которых в реальности не имеют). Менее очерченные и грубые нарушения личности (например, диффузия идентичности) могут свидетельствовать о пограничном личностном расстройстве.

Ревизия традиционной модели реальности

Несмотря на, казалось бы, высокую надежность и ясность диагностических конструктов, понятие психической патологии появилось относительно недавно [М. Фуко, 1997, 2005], в классическую эпоху. Однако базовые категории (точнее, представления о них), на которых строится диагностика, имеют гораздо более длительную историю. Несмотря на интерес к этой теме, в фокусе моих размышлений в настоящем эссе находится не исторический анализ возникновения категорий времени, пространства, личности и влияние их на клиническую науку (это, на мой взгляд, слишком сложная проблема), а скорее анализ обоснованности их необходимости для человека. Другими словами, я хочу подвергнуть сомнению априорность этих категорий для антропологии в целом и для клинической теории и практики в частности[66]. Итак, сформулирую гипотезу: на мой взгляд, категории времени, пространства и личности не являются априорными для определения более широкой категории реальности, не выступают необходимыми для описания и восприятия последней, а опосредуются промежуточной категорией переживания.

Сейчас пришло время раскрыть сущность и значение только что введенной категории переживания для восприятия и описания человеком реальности. Идея феноменологического по своей природе поля «человек – среда» не является новой для наук о человеке [Э. Гуссерль, 2005; К. Левин, 2001; Ф. Перлз, 2000; Ж.-М. Робин, 2006]. Впервые, по всей видимости, она ясно была озвучена Э. Гуссерлем, основателем феноменологии [Э. Гуссерль, 2005], после чего была заимствована некоторыми психологическими школами. Например, с позиций теории поля К. Левина восприятие окружающей среды опосредовано переживаемым человеком состоянием и его потребностями [К. Левин, 2001]. Так, описывая свое восприятие военного ландшафта, К. Левин отмечает, что хотя не все феноменологические свойства меняются в зависимости от статуса образа как феноменально подлинного или воображаемого, «речь идет лишь об образах, которые в свое время были пережиты в качестве