Психология греха - [57]

 - Неправда, - слабо запротестовала Виктория, так как знала, что Кинг попал в самое яблочко.

 - Ну зачем же ты врёшь? - саркастически покачал головой Кинг, походивший на само воплощение дьявола. – Или тебе напомнить? Мне нетрудно. Мы начали работать в шестидесятом году. Спустя три года, перед тем, как я сделал тебе предложение, ты ушла с работы. Мотив? Болше времени проводить вместе, не состовлять мне конкуренцию, так как знала, что ты лучше меня. Ложь, сплошная ложь! На самом деле в тот момент ты решила, что постигла всё, что возможно и больше тебе некуда расти. Поэтому ты ушла. По такой простой причине перестала помогать людям. Потеряла интерес. Тебе плевать на других, ты никогда ничего не чувствовала по-настоящему!

 Наступило молчание. Виктория ощутила себя беспомощной. Кинг всё сказал верно. Она всегда знала о своём пороке. Для неё не существовало такого понятия, как эмоции. Да, она могла злиться, грустить, плакать, вспоминать. Но это ничего не пробуждало в её пустой душе. Она научилась невероятно правдоподобно подражать другим людям, изображать какие-то чувства, чтобы другие этого не замечали. Она всегда поступала так, как общепринято было считать правильно. Потому что так надо. Она никогда не задавалась вопросом почему. У неё никогда не было ответа. Просто, потому что когда люди поступают так, ни у кого это не вызывает плохих мыслей. Возможно, Кинг и прав. Может быть она так против убийства, потому что это считается неправильным. Но она не могла изменить принципу, по которому жила всю жизнь. Да, конечно, ей не было дела до людей, в них её интересовало самое ядро отклонений...

 «Суть заключается в том, чтобы очистить человека «огнём и кровью» - человек испытывается своим сокровенным грехом, увеличивая его влияние до такой степени, чтобы почувствовать раскаяние». Спасение через убиение. Так вот как это. Виктория испробовала метод Кинга на себе. Вот, что он делает. Хочет заставить почувствовать себя виноватой, желать прощения и сил измениться. А главное, желание казалось таким естественным. Но она знала, что ждёт после очищения. Они не делают исключений.

 - Так это и есть ваш  эксперимент, - ненавистно прошептала женщина.

 - Нет, это – наш проект, - поправил Кинг. Он показал на доску. – Я проектирую идеальное древо отношений. В какой последовательности лучше всего приглашать людей в город. А тут, - он ткнул пальцем в середину доски, где Виктория сумела прочитать имена всех, с кем повстречалась в Торлине, кроме Нептуна, - точка опоры. Вот, что я называю экспериментом или «рассветом кровавых искуплений». Всё начинается отсюда.

 - Люди, которым ты не смог помочь. Не может быть!.. – воскликнула Виктория. Но она давно подозревала. Только до последнего надеялась, что это не так.

 - Именно, - подтвердил Кинг, согнув руки и положив их поверх бёдер. – Все, кто сейчас в городе, являются моими пациентами, или с которыми меня постигла неудача, или с которыми я не успел разобраться. Ну, разве что, за исключением Арина Труфсикера и тебя.

 - Арин Труфсикер? – переспросила Виктория и осознание незамедлительно сбило привычный пульс сердца. «Верни мне мою Эриду!» - вот, что кричал заросший волосами мужчина, который держит при себе инструмент смерти в виде кувалды. Только одна Эрида могла стать причиной всего этого хаоса – Эрида Труфсикер. Из чего можно было вывести личность убийцы. Арин Труфсикер, собственной персоной. Скорее всего единтсвенный выживший человек в Торлине. Выживший из ума.

 - Да, он самый. Человек, который до сих пор отбывает своё наказание. Но скоро его мучениям придёт конец. Ведь он тоже один из десятка.

 Виктории стало не по себе. В душу прокралась глубокая обида – какая несправедливость! Она и другие живые люди являлись всего навсего пешками, лабораторными крысами на площадке для тестирования Кинга и этого Юпитера. Всё угатовано заранее – они умрут, один за другим, пока не останется только один. Но была одна нестыковка: если и Арин входил в число десяти, что же тогда с одинадцатым? В сумме их было одиннадцать, опять-таки, не считая команды Нептуна.

 Женщина сглотнула. Неужели нет никакого шанса избежать такой участи? Ведь невозможно всё продумать настолько идеально. Идеала не существует. Обязательно должно быть хоть одно уязвимое место. Если только как-нибудь переубедить Кинга...

 - Кинг, - Виктория вложила в интонации произношения его имени всё, что могла, чтобы он внемлил ей. – но ведь...

 - Виктория, Виктория, - перебил Кинг, назидательно покачивая головой. – Как ты не понимаешь? Я знаю всё, что ты думаешь. Могу сказать со стопроцентной уверенностью – тебе не предотвратить неизбежное. Но не бойся, ты не умрёшь. Я знаю, ты задаёшься вопросом количества испытуемых, но дело в том, что ты не входишь в состав эксперимента. Иначе зачем бы я тебе всё заранее рассказал? Нет, всё правильно, ты – сторонний наблюдатель, не более.

 - Наблюдатель? Что ещё за наблюдатель? Зачем мне смотреть, как вокруг меня погибают люди? Это неприемлимо.Я не буду спорить, раньше они делали ужасные вещи, но это не веский повод, чтобы с ними разбираться как с насекомыми. Даже в самом безнадёжном случае можно увидеть слабый огонёк надежды.