Психологическое литературоведение - [72]

умы

И, заварив пиры да балы,

Восславим царствие Чумы

(А. С. Пушкин «Пир во время чумы»)

'Нищета' соседствует с 'богатством':

На дороге обчистил (обыграл в карты. – В.Б.) меня пехотный капитан <…> Все мне дают взаймы сколько угодно.

(Н. В. Гоголь «Ревизор»)

Когда сон овладел им, ему пригрезились карты… кипы ассигнаций и груды червонцев. Он… выигрывал беспрестанно, и загребал к себе золото, и клал ассигнации в карман. Проснувшись… он вздохнул о потере своего фантастического богатства.

(А. С. Пушкин «Пиковая дама»)

Присутствует вставная новелла в целом «веселом» тексте «Джельсомино в стране лжецов» о Бенвенуто, который «необыкновенно быстро стареет – для него минута равняется целому дню… Он должен всегда быть на ногах, иначе за несколько дней он превратится в старичка с седой бородой» (Дж. Родари «Джельсомино в стране лжецов»).

Мы уже отмечали, что объектом предлагаемого нами подхода могут быть не только художественные тексты, но и кинофильмы. К числу «печальных» с наличием «веселых» символов отнесем и текст романа, по которому снят кинофильм «The English patient». «Печальными» оказываются мотивы: война и смерти; ранение, приведшее к ожогу лица и к просьбе убить героя; потеря денег. Сам жанр – воспоминание о трагической любви девушки в холодной пещере – тоже типичен именно для «печальных» текстов. «Веселыми» в нем являются такие мотивы, как любовь, перемещение в жаркую страну, проникновение в тыл врага и побег от фашистов, полет на самолете и подъем медсестры на веревках в церкви для осмотра фресок (пожалуй, самый странный и достаточно сильный по воздействию фрагмент фильма). Также «печально-веселыми» можно считать кинофильмы «Зимний вечер в Гаграх» и «Долой стыд».

«Печально-красивые»

Еще одну группу представляют «печально-красивые» тексты. Исследователи отмечают, что в творчестве С. Есенина имеется большое количество слов с обозначением цвета. Это позволяет утверждать, что его доминанта является «красивой». В то же время, в его творчестве присутствуют в конкордансе такие компоненты: 'прошлое' – 'настоящее', 'молодость' – 'увядание', 'жизнь' – 'смерть' (Степанченко, 1991, с. 144–161). Так, его стихотворение «Не жалею, не зову, не плачу…» мы считаем «красиво-печальным» по эмоционально-смысловой доминанте.

Не жалею, не зову, не плачу,

Все пройдет как с белых яблонь дым.

Увяданьем золота охваченный

Я не буду больше молодым

Это подтверждается словами поэта о том, что оно «было написано под влиянием одного из лирических отступлений в „Мертвых душах“ Гоголя. Иногда полушутя, Есенин прибавлял: „Вот меня хвалят за те стихи, а не знают, то это не я, а Гоголь“» (цит. по Толстая-Есенина, 1977, с. 401). «Несомненно, что место в „Мертвых душах“, о котором говорит С. Есенин, – комментирует К. С. Горбачевич, – это начало шестой главы, которая заканчивается словами: что пробудило бы в прежние годы живое движение в лице, смех и немолчные речи, то скользит теперь мимо, и безучастное молчание хранят мои недвижные уста. О, моя юность! О, моя свежесть!» (Н. В. Гоголь «Мертвые души»).

Проведенный анализ позволяет сделать вывод о том, что в целом в «смешанных» текстах наблюдаются достаточно закономерные сочетания разных типов сознания. Для них характерны определенное сочетание лексических единиц психологически разнородной семантики, пересечение семантических полей и диффузность структурных моделей, которые существуют в «чистом» виде в текстах, созданных в рамках одной эмоционально-смысловой доминанты.

Предложенная нами типология позволяет увязать тему произведения и его психологический стиль. Примем определение темы как «воспроизведения тех явлений, к художественному познанию которых стремится автор» (Тимофеев, 1991, с. 40). Представляя собой предметное и идейное содержание произведения, тема порой неразрывно связана со своим воплощением, с определенной эмоционально-смысловой доминантой. В частности, в рамках предложенной типологии существует определенная связь типа текста с наиболее часто описываемой ими темой: «светлые» тексты описывают, как правило, природу; «активные» – политику, нравственные проблемы; «веселые» – путешествия и приключения; «красивые» – необычные события, происходящие с героиней; «темные» – борьбу за существование; «печальные» – старость и воспоминания о молодости.

Один и тот же предмет или явление оказываются не одним и тем же у разных авторов, в разных поэтических системах. Именно поэтому само по себе обращение, например, к теме смерти, еще не означает принадлежности текста к «печальному» типу. Так, публицистическая статья о кладбище может быть посвящена роли кладбищ в культуре как памятников архитектуры и тем самым быть «светлым» текстом, а повесть Д. Каледина «Смиренное кладбище» является «темной» по эмоционально-смысловой доминанте.

Тем самым, например, понятие 'смерть' и его лексико-семантические синонимы получают разную реализацию или приобретают разные смыслы в разных по эмоционально-смысловой доминанте текстах.

Аналогичным образом наличие в тексте лишь одного семантического компонента 'предательство' не делает его «активным». К примеру, в повести «Чучело» (В. Железняков) Лену Бессольцеву одноклассники считают предательницей, полагая, что это она рассказала учительнице об их побеге с урока в кино. Но и финал повести (раскрытие тайны родства), и отсутствие других компонентов «активного» текста (иными словами – все лексическое наполнение повести) свидетельствуют в пользу отнесения его к «красивым».