Психологическое литературоведение - [73]

В повести «Что сказал покойник» (И. Хмелевская) один из друзей героини преследует ее и предает бандитам. Но этот семантический компонент так и остается «проходным» моментом, не влияя на эмоционально-смысловую доминанту текста (он однозначно остается «веселым»).

Упоминание в тексте о маленьком росте персонажа также не является однозначным указанием на принадлежность текста к «темным». Так, в аннотации к книге А. Линдгрен «Малыш и Карлсон, который живет на крыше» сказано, что это «веселая книжка о мальчике из Стокгольма, по прозвищу Малыш, и о его необыкновенном друге Карлсоне, который живет на крыше в собственном маленьком домике». Повесть эта является «веселой», а не «темной».

Следовательно, анализ литературного текста по эмоционально-смысловой доминанте должен предлагать рассмотрение текста на разных уровнях как совокупность ряда его составляющих. Кроме того, предлагаемая нами концепция эмоционально-смысловой доминанты позволяет решить проблему дифференциации и атрибуции текстов, написанных на один сюжет.

Иными словами, если некоторые тексты являются выражением какого-либо одного психологического состояния человека, концентрируют в себе какое-то одно мироощущение, то во многих других присутствует описание нескольких подходов к одному и тому же явлению жизни, описываются разные фрагменты действительности, присутствуют разные позиции. В них также можно выявить определенные, вполне закономерные сочетания разных типов сознания и разных типов семантических и вербальных структур.

Рассмотрим теперь, как в разных текстах представлены категории времени и пространства.

Время наряду с пространством является не только формой бытия и мышления, но одновременно и категорией поэтики в художественном тексте. Эти категории значимы для человеческого сознания и имеют разные проявления в разных текстах.

В «светлом» тексте действие не ограничено временем, оно предстает во всей своей реальной бесконечности, «космогоничности». Дела и помыслы героя «активного» текста устремлены в будущее. В «печальных» настоящее противопоставляется прошлому, будущего в них нет. В «веселых» текстах время очень насыщенно: в условную единицу художественного времени одновременно в разных местах может происходить несколько разных событий, а в «сложных» текстах время или отсутствует (например, в утопии), или смещается, прерывается, движется в разных направлениях и с разными скоростями (на этом построены все сюжеты, связанные с путешествиями во времени в научной фантастике).

Как отмечают А. Ж. Греймас и Ж. Курте, анализ пространственной организации нарративной схемы побуждает рассматривать использование пространства (специализацию, la spatialisation) как относительно самостоятельную составную часть (субкомпоненту, sous-compasante) дискурсивных структур (Греймас, Курте, 1983).

Не имея возможности рассматривать эту проблему специально, отметим, что пространство играет разную роль в разных типах текстов. Так, например, в «активном» тексте герой, как правило, действует в расширяющемся пространстве, распространяя свои идеи на все большую территорию. С легкостью перемещается в пространстве – путешествует – герой «веселого» текста. В «темных» же текстах, напротив, все действия имеют место, как правило, в замкнутом пространстве, которое должно сужаться вокруг героя.

Завершая эту главу, отметим еще одно обстоятельство. В бесконечном множестве текстов, отражающем бесконечное множество смыслов, имеется специфическая зона художественных текстов и художественных смыслов. Возникая на основе личностных смыслов, эти последние «переплавляют» в себе и возможности языковой системы, и возможные способы видения объектов и отношений, существующих в окружающей действительности.

Основанием предлагаемой типологии является лишь один аспект – эмоциональное отношение автора к изображаемым событиям, явлениям, объектам. Оценка языковой образности и особенно степени эстетической художественности текста (в ее литературоведческой трактовке) оставались в данном случае за скобками исследования. В таком «голом» виде взятый текст, естественно, теряет многое из того, что делает его художественным, но он сохраняет главное в плане настоящего исследования – личностное отношение автора. Очевидно, что на этом строится и образность, художественность текста, и его эстетическая и культурологическая значимость.

Воспринимая произведение, читатель «впитывает» и его художественную форму, и развернутость художественных образов, и многое другое, что в совокупности составляет художественный текст. Вместе с тем восприятие и понимание текста органически сочетается с его семантической компрессией и выделением смысловых опорных пунктов. При этом, поскольку выделяемые смысловые «вехи» художественного текста являются коннотативно отмеченными, они получают определенную оценку со стороны читателя. Даже если такая оценка и не осознается читателем, процесс чтения художественного текста все равно представляет собой процесс пересечения смысловых полей (в том числе и эмотивных) текста и смысловых полей (прежде всего эмоциональных) читателя.