Психологические проблемы эффективности права - [28]

. Н. И. Матузов указывал, что «отлившись в нормах, соответствующие правовые идеи перестают существовать как идеи», а субъективную сторону права составляет «в принципе все, что не является непосредственно нормами (объективным правом)»[161]. Возражая ему, П. М. Рабинович замечал, что «мысль сама по себе не может превратиться в материальный предмет, находящийся вне сознания субъекта. Если закон перестал существовать как чья бы то ни было идея, его нет! Есть, конечно, материальный предмет: стопка бумаги с нанесенными типографскими изображениями, но не более того. Он может стать “знаком” права только при “встрече” с субъектом, который способен осознать значение, первоначально сообщенное предмету законодателем»[162].

Думается, что дальнейшая разработка проблем эффективности в праве, ее уровней и видов, форм выражения неотделима от серьезного осмысления не только соотношения объективного и субъективного в праве, но и соотношения в нем этатистских и духовно-культурных начал.

Другая методологическая оговорка исследования эффективности права и норм законодательства заключается в следующем. Некоторые авторы резонно замечали, что в психологическом аспекте функционирование права не может рассматриваться как одностороннее регулятивное воздействие правовых норм на сознание, волю и поведение людей. Нормы законодательства не обладают самостоятельной внешней энергией, которая позволила бы им регулировать или управлять извне состояниями сознания и воли личности, приводить их в соответствие с правовыми предписаниями. Очевидным фактом поэтому, в том числе и для автора, является «принципиальная невозможность правового регулирования помимо личности, а также необходимость ее активного и позитивного участия в процессе правового регулирования для обеспечения его эффективности. Личность включается в процесс правового регулирования независимо от характера регулируемых общественных отношений (экономических, социальнополитических, брачно-семейных и др.). Только в поведении человека, во взаимоотношениях и взаимодействии с другими людьми объективируются, становятся реальностью запреты, предписания и возможности, содержащиеся в нормах права».

Таким образом, эффективность правового регулирования общественных отношений должна исследоваться через призму творца и участника этих отношений. Личность «не только реализатор, но вместе с тем и цель правового регулирования»[163]. Человек, практически использующий или применяющий право, не может рассматриваться только как объект правового воздействия. Сообразуясь со своими потребностями (индивидуальными, общественными, профессиональными), он выступает в системе правового регулирования как активный субъект, который реализует предоставленные и обеспеченные действующим законодательством возможности и одновременно осуществляет свои цели и интересы[164]. Все это, как представляется, должно учитываться при исследовании проблем эффективности в праве, вопросов эффективности взаимодействия права и личности.

Итак, для правового регулирования на современном этапе его развития особую значимость приобретает активная роль личности с ее способностью к самоорганизации и саморегуляции, поскольку их значение в системе социального регулирования общественного поведения находится в прямой зависимости от широты социальной свободы, от характера и особенностей регулятивного механизма общества[165]. Поэтому представляется, что эффективность правового регулирования зависит не только и не столько от деятельности государства, сколько от успеха личной самореализации и саморегуляции, их интеграции в общее развитие правовой системы.

В литературе указывается, что для психологического исследования необходимость учета процессов саморегуляции поведения личности тем более очевидна, что по самому своему существу психическая деятельность не нормативна, а саморегулятивна. Поэтому одним из методологических принципов ее исследования является принцип саморегуляции, который раскрывает личностные способы организации управления психикой соотносительно с объективными и субъективными условиями деятельности. Принцип саморегуляции выступает как система внутреннего обеспечения направленности действия при наличии множества условий, возможностей и требований. В соответствии с этим принципом решение задач, постоянно возникающих в актуально осуществляемой деятельности, выступает как индивидуализированный способ системной организации личностью своих психических процессов и состояний, вызванных объективными и субъективными условиями деятельности[166].

В юридической литературе распространено определение правовых норм (точнее – норм законодательства) как регуляторов поведения личности. Однако если рассматривать их действие на личностном, собственно психологическом уровне, то в качестве важнейшей предпосылки следует исходить из того, что сами по себе, независимо от личностных условий и вне процессов саморегуляции поведения личности, нормы никакого регулятивного потенциала не несут[167]. Поэтому при исследовании эффективности норм законодательства следует учитывать личностное преломление этих норм, его факторы, общее и особенное в восприятии норм конкретной личностью.