Психоисторический кризис - [27]
— Ну и как, стал он умнее?
— Нет… наоборот. — Эрон помолчал и переменил тему. — Но не могу же я ждать, пока состарюсь, прежде чем попаду в хорошую школу! После десяти лет мозги портятся. Когда я ходил в последнюю школу, то чувствовал, как в голове все в кашу превращается. Мне уже двенадцать!
— Вот почему твой отец нанял меня.
— Мог бы найти кого-нибудь и получше, — проворчал Эрон.
— Ну вот, неужели я настолько уж плох?
— Готов поручиться, что ты ходил только в третьесортные школы. Иначе не работал бы на второсортного помощника бухгалтера!
— На советника правителя, — укоризненно поправил его Скоджил. — А ты уверен, что знаешь, в чем состоит моя настоящая работа? Может, я, к примеру, самый главный разведчик в этой части Галактики? Я ведь бывал на многих чудесных планетах. Может, побывал и в одной-двух хороших школах. Я мог бы, пожалуй, что-нибудь для тебя сделать — но тебе придется учиться очень старательно.
— Я стараюсь! — вспыхнул Эрон.
Ну все, хватит спорить. Скоджил вывел на стену экран и принялся с помощью пама закачивать в его контроллер алгоритмы. Как дать этому вундеркинду представление о психоистории, не упоминая о ней? Не раскрывать же свою причастность к учению Смитоса! Он отказался от подготовленной программы — Мурек Капор, избегавший малейшего риска, больше не подавлял его сознания. Скоджил решил построить импровизированный урок на том самом гандерийском ритуале, согласно которому Эрон каждое утро надевал скрытую кобуру с бластером.
По экрану побежали символы.
— Вот проблемная цепь Эсфо-Найфина. Что бы ты стал тут делать?
— Откуда я знаю? Я ее первый раз вижу!
— Так, спокойно! Это не проверка твоих знаний. Я хочу понять, как работает твой мозг, если он, конечно, вообще работает.
— Что, опять ловушка? — осторожно спросил Эрон.
— Нет. Просто думай. Ты ведь знаком с динамическими уравнениями. Что ты видишь здесь?
Эрону стало не по себе от такого неопределенного задания. Он попытался обратить все в шутку и замахал локтями как крыльями.
— Куд-кудах, птичьи следы в кустах!
— Ладно. Но что они говорят о самой птице?
Эрон долго смотрел на уравнения. Скоджил ждал, не говоря ни слова. Наконец мальчик нарушил молчание.
— Я не знаю. Ты хочешь, чтобы я угадывал? Вообще, здесь все должно стабилизироваться по временной оси. Но я не знаю символов. Сначала надо задавать определения, а потом уж уравнения. Ты сам говорил…
Хиранимус хранил молчание. Эрон не выдержал и попытался выдавить из себя что-нибудь еще.
— Если менять красный параметр, то можно вызвать хаотический всплеск во времени.
Скоджил был поражен.
— Почему именно красный?
— Потому что эта твоя эсфо-найфиновская штуковина нечувствительна ни к каким другим — и не пытайся меня сбить! Она и в самом деле чувствительна к красному, так ведь? — Эрон был не очень уверен и хотел подтверждения. — Но я не понимаю этих дурацких обозначений!
— Не понимаешь, и ладно. Ты прав. Но для чего это можно было бы использовать?
Эрон пожал плечами:
— Один Космос знает. Я даже в памовских справочниках не нашел Эсфо-Найфинов, ни по названию, ни по символам.
Хиранимус ввел через пам часть начальных условий и преобразовал выражения.
— Что они описывают, как думаешь?
— Откуда я могу знать? Я ведь всего лишь двенадцатилетний мальчишка с второсортной квантроникой в мозгах.
— Не такая уж она и второсортная. — Скоджил снова заговорил как учитель. — Это описание гандерийского обычая носить личное оружие. Да-да, тот самый маленький бластер в твоей кобуре под мышкой!
Эрон посмотрел на свой пистолет, как будто никогда его не видел.
— Ерунда! Ухо от селедки! Нельзя описывать обычаи с помощью математики!
Он презрительно посмотрел на учителя.
— А что же тогда такое вся психоистория, черт побери?
Эрон изумленно перевел глаза на экран, заполненный светящимися завитками символов. Он пристально рассматривал проблемную цепь Эсфо-Найфина, явно напрягая все ресурсы мозга и пама. Наконец что-то досчитал и хитро ухмыльнулся.
— Ошибка!
— Объясни.
— Обратный отсчет определяет временную координату источника в две тысячи пятьсот лет назад. Это неверно. Мы всегда носили бластеры.
— Так говорят ваши поэтические мифы, но если ты хочешь когда-нибудь стать сносным психоисториком, тебе придется более осторожно обращаться с историческими датами, чем гандерийские трубадуры. Смотри: две с половиной тысячи лет — это 124-е столетие.
Скоджил заменил уравнения графической схемой имперской истории, где был выделен 12338 год г.э. — дата разграбления Светлого Разума.
— Столетие окончательного крушения и распада Первой империи. Наступило Междуцарствие. Вот тогда гандерийцы и начали носить оружие. Ни в каких предыдущих записях про него ничего не говорится, а между тем история Агандера началась еще за 165 столетий до Империи. Психоисторик не верит мифам, он их исследует.
Цепь Эсфо-Найфина снова появилась на экране.
— Вопрос в том, — Скоджил многозначительно поднял палец, — почему обычай продолжает существовать, хотя надобность в личном оружии уже давно отпала?
— Оружие нужно для самозащиты!
— Да Великие Языки Плазмы! От кого? Вот я пришелец. Никто не любит пришельцев. Однако я мог бы драться с десятком гандерийцев и совершенно не беспокоиться об их бластерах. Применять бластер на Агандере — табу!
В середине 1980-х годов Кингсбери, постоянно сотрудничавший с издательством «Ваеп Books», был вовлечен в работу над межавторским проектом «Войны людей и кзинов» («Man-Кziп Wars»), созданным на основе цикла Ларри Нивена «Освоенный космос» («Кпоwп Space») и посвященным затяжному конфликту между человечеством и расой кзинов. Заинтересовавшись, Кингсбери издал целый «путеводитель» по этому миру и написал две повести. Ниже представлена одна из них, «Изгой» (1991), которую Джон Клют назвал одним из лучших научно-фантастических произведений года.Действие повести разворачивается в период долгого звездного противостояния людей и кзинов — классический сценарий для космической оперы, однако на этот раз главным героем становится трус.
В «Историческом кризисе» он обращается к основным проблемам шедевра научной фантастики - трилогии Айзека Азимова об Основании, анализируя их заново с точки зрения современности. В азимовском психоисторическом контроле Кингсбери видит угрозу свободной воле, а также практической ценности предсказаний вообще. Прогнозы могут быть чрезвычайно полезными, особенно если мы в силах не дать им сбыться.
Классическая постапокалиптика. Художественная редакция дневника жителя страшной эпохи. Своего рода бортовой журнал, являющийся средством связи погибших с живыми.Герой – одиночка поневоле. Его окружают и люди и события, но он не может определить себя к конкретному сообществу и в меру сложившихся обстоятельств, внутренних убеждений и инстинкта самосохранения стремится вперед в неизвестность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Что, если вы получите возможность «перематывать» время назад, возвращаясь в прошлое на 10 минут? Сможете ли вы достойно распорядиться представленным шансом? Улучшите вы свою жизнь или загоните себя в тупик в бесконечных попытках исправить содеянное? Игорь – обычный парень «с рабочих окраин»: без семьи, без денег, без перспектив. Благодаря случаю, он получает «ретенсер» – устройство, отправляющее владельца на 10 минут в прошлое. Решив, что это шанс исправить свое финансовое положение, герой совершает ряд необдуманных поступков.
Из сборника «Мнимая величина». Рассказ опубликован в журнале «Химия и жизнь», № 1, 1978 г. .
Значительная часть современного американского юмора берет свое начало в еврейской культуре. Еврейский юмор, в свою очередь, оказался превосходным зеркалом общества благодаря неповторимому сочетанию языка, стиля, карикатурности и глубокой отчужденности.Вот вам милая еврейская супружеская пара, и у них есть дочь — дочь, которая вышла замуж за марсианина. Трудно найти большего гоя, чем он, не так ли?Или все-таки не так?Дж. Данн, составитель сборника Дибук с Мазлтов-IV. Американская еврейская фантастика.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Вы уже побывали в Мире реки?Тогда добро пожаловать в Многоярусный мир!В мир калейдопических «параллельных вселенных». В мир вселенных-игрушек, в которые играют странные Творцы, зовущие себя Властителями.В мир, где мотивы классической фэнтези и классической фантастики переплелись в причудливые, увлекательные сюжеты книг, от которых по-прежнему невозможно оторваться.Перед вами — три романа о Многоярусном мире.Прочитайте — не пожалеете!
Майлз Форкосиган – сын высокопоставленного сановника при дворе императора планеты Барраяр – один из самых известных героев американской фантастики 80-90-х годов. Его приключениями зачитываются миллионы читателей во всем мире. Сборник повестей «Границы бесконечности» – настоящий подарок любителям фантастики.
Говорят, что за достижением вершины неизбежно следует падение с нее. Пауль Атрейдес, известный также как Муад'Диб, лидер фрименов, их мессия, конечный продукт евгенической программы ордена Бене Гессерит — Квисатц Хадерах, Император всей известной Вселенной, обладающий пророческим даром, достиг своей вершины. Он возглавил Джихад — ужасную войну, которая должна была истребить всех, кто желал повернуть время вспять — низвергнуть Атрейдесов и восстановить старый порядок, разделив огромные богатства между отдельными группировками.
...Далекое будущее. Здесь мирно и дружно сосуществуют ДЕСЯТКИ разумных рас.Здесь человечество, расселившееся по всей Солнечной системе, превратило Землю в «гетто для отбросов общества».Здесь давно уже не происходило ПРАКТИЧЕСКИ НИЧЕГО.А теперь... теперь случается что-то ОЧЕНЬ СТРАННОЕ. То ли — череда несчастных случаев, то ли — череда совершенно невероятных преступлений, то ли — попросту последствия вмешательства НОВОГО, совсем уж «чужого» разума. Но тогда — КАКОГО разума?